История давно минувшего. Страница 10

Лес трещал, словно гнездо только-только уродившихся птенцов, считающих своим долгом тут же запищать, иногда нервируя, а иногда радуя арбарианский слух. Любой хвостатый отмерял целых двести лет, прежде чем уйти на покой, но в этот раз им вечностью показались всего полвека. И пускай то время, пока лесом правил совет шаманов, не было ничем омрачено, кроме суеверных опасений, арбаро вели себя так, словно выбрались из эпохи вселенских несчастий. И стар и млад радовался новой правительнице, хоть та еще и не взошла на трон. Из уст в уста передавался ее вымышленный образ, все дальше отходя от правды: и вот она уже была белокожей красавицей, с алыми, как юная кровь, глазами, с голосом, похожим на пенье соловья. Добра она была и чиста, как сама природа, и обещала лесу мир и процветание – в этом убежден был каждый, хотя в глаза Антаро видели совсем немногие. На дефект кожи все закрывали глаза, воображая, что она олицетворение божественного альбиноса. И все, как один, были ею восхищены: солнце казалось им ярче, трава зеленее, небо светлее, еда вкуснее… Но Шин ее видел и знал, что она далека от представлений народа. Но Шин с ней общался и знал, что она – упрямая и сумасбродная девица, ничуть не готовая взойти на трон.
Шаманы хлопотно отнеслись к приготовлениям властительницы. Прожившая всю жизнь среди мардов, Скива почти не была знакома с лесной жизнью, ничего толком не знала о народе, которым предстоит править. Потому, стремясь успеть в самые малые сроки, жизнь девушки разграничили на строгое расписание: ей приставили самых разных учителей, нужных и не нужных, не оставив права на выходной и развлечения. Антаро всячески пыталась отлынивать, но едва ли ей это удавалось, ибо, как известно – шаманы видят все.
Одним из таких учителей получился и Шин. Потому как к концу золотого года все чужаки стекались в Ниадис, чтобы поучаствовать в торжестве, Орн`Терес пустел. Его дороги светлели, поросшие мхом дома купались в солнце, на площади едва слышно журчал скромный белокаменный фонтан, и не слышно было ничего, кроме оглушающего стрекотания цикад. Потому шаманы решили, что в виду не особой занятости Шина`Гхарта (хотя это было не так), он, как самый надежный лучник и наездник, будет обучать будущую правительницу двум нехитрым ремеслам, являющимся неотъемлемой частью жизни арбаро. Нельзя сказать, что мужчина был этому рад. Но в то же время, он испытывал и неповторимую гордость.
«Помимо езды и стрельбы, этой девочке необходимо поучиться и чувству такта», - вздохнув, беззлобно, но устало подумал Шин. Он лежал на мягкой траве, закрыв глаза и наслаждаясь древесными ароматами. Недалеко от него бойко бился о камни блестящий ручей, к которому часто выходили копытные. Животные ничуть не пугались арбарианца, ведя себя преспокойно и словно бы не замечая. Они неспешно проходили в нескольких метрах от него, ничем не смущенные. Порой, самые любопытные грызуны взбирались на лучника и обнюхивали его, щекоча прикосновениями влажного носа к коже. Носились над ним трудолюбивые пчелы, чье жужжание неизменно оставалось фоновым звуком, никогда не утихающим. Обширные кроны почти не пропускали солнце, и его лучи лишь редкими пятнами играли на изумрудной траве. Гхарт бы мог упиваться этим вечно, однако было одно «но». Занятие по езде верхом. Которое должно было начаться в полдень, а солнце уже, миновав обеденный рубеж, покинуло зенит и медленно поплыло обратно к горизонту. Ездовая кошка Шина, пантера по кличке Айсана, по природе своей нетерпеливая и своевольная, устав ждать после первых же десяти минут, покинула хозяина, скрывшись в тени обширной листвы кустарников. Спустя время, Гхарт отдаленно слышал последний стон оленя и рычание хищника, и ничуть не изменившись в лице, в обычном своем обыкновении шепнул: «Реквит`Мунд Арфо». После она явилась, сытая, и вальяжно ступая мягкими лапами, гордо прошествовала мимо него, облизываясь. Взобравшись на ближайшее дерево, лениво улеглась, и в темных кронах стала незаметной. Блестели лишь подернутые блаженной негой желтые глаза.

Гхарт приоткрыл один раз, посмотрев на горе-ученицу, и убедившись, что это действительно она, открыл и второй. Лихо подскочил, никак не выражая недовольства опозданием и не прося оправданий. Вместо этого он поклонился ей в ответ.
- Доброго дня, Кхарм`Мо, - невозмутимо произнес мужчина и, распрямившись, отстегнул от пояса небольшую флягу воды. Подал ее девушке. – Скажите, как только будете готовы к занятию.
Он был привычно немногословен, не сказав больше ничего. Развернувшись, Шин вдруг громко свистнул, отчего Антаро вздрогнула. Со стороны дерева, в ветвях которого пряталась Айсана, донесся рокочущий звук. Возникло шевеление, заставив ветку чуть заскрипеть, и животное бесшумно, со всей своей грацией, соскочило за землю. Не для кого не секрет, что ездовые пантеры размера не маленького. Их размеры варьировались, и в большинстве случаев это зависело от вида животного: некоторые использовались, как боевые, и были существенно больше, другие – исключительно для передвижения, а третьи, самые мелкие и особо покладистые, для охоты. Ездовую кошку выбирали так, чтобы холка ее была на уровне плеча наездника. Так что Айсана была весьма впечатляющей величины, учитывая немалый рост ее хозяина.
Гхарт, пока Скива приходила в себя, закреплял на пантере, под ее недовольное сопение, легкую сбрую. Кошки не любили лишних сковывающих обстоятельств, поэтому чрезмерную атрибутику, как у лошадей, терпеть не могли, тут же скидывая с себя наездника и отказываясь подчиняться. Удерживаться на пантере было гораздо сложней, чем на той же лошади и любых других ездовых животных: переступая с лапы на лапу, она вынуждала всадника вечно покачиваться в седле, причем весьма ощутимо. Так что без гибкости поясницы на ней было долго не усидеть, попросту неудобно и легко скатиться по гладкой шерсти. Любили кошки и попроказничать, не изменяя своей своевольной натуре. Арбарианцам оставалось лишь мириться с этим.
На глазах Антаро Шин легко вскочил на пантеру, слегка поерзав в седле, тем самым проверяя его. Кивнув самому себе, он, взявшись за переднюю луку, слегка сжал ногами бока животного, и кошка, фыркнув, нехотя пошла. Гхарт вел ее по кругу, и если она пыталась как-то ослушаться, незамедлительно ощущала, как ее оскорбительно дергают за шерсть. Низко опустив голову, пантера, явно скучая, пробовала их тренировочную площадку. В очередной раз проходя мимо Скивы, она шаловливо хлестнула ее хвостом по ноге, за что снова получила. В конце концов, ей осталось лишь смириться.
Наконец, хозяин угомонился и соскочил, погладив ее по морде.
- Хорошая девочка, - негромко произнес он, и животное капризно отвернулось. Гхарт обернулся к Скиве. – Сегодня, как и обещал, у нас практика. Надеюсь, недели теории хоть немного осели в вашей голове.

Гхарт как-то странно усмехнулся. Если говорить честно, мужчина был уверен, что эта пройдоха провалится на первом же этапе. Учитывая ее более чем халатное отношение к занятиям, такой расклад был вероятнее всего, да и габариты Айсаны значительно превосходили планки Скивы. Шин был готов ее подсаживать, показывать, за что держаться, куда усаживать попу, а куда ставить ноги. Но эта длинноногая взбалмошная девица умудрилась мало того что залезть, так еще и не на шутку разозлить животное. Пантера повернула голову и клацнула зубами, угрожающе зарычав на наездницу, чтобы та не хваталась своими шаловливыми пальчиками за все, что не попадя. Шин, откровенно забавляясь, но никак не показывая этого внешне, потрепал кошку по шее, успокаивая. Взгляд его поднялся на Скиву, которая, восседая на пантере, с огромными глазами изучала все ремешки-крепления, походя на даглара, пытавшегося разобраться в мардовских штучках на жаре. Он даже отвернулся, чтобы та не увидела насмешливого взгляда.
- Для начала, успокойтесь, - будничным тоном сказал он, словно в этом не было ничего сложного. – Вы когда-нибудь ездили на лошади? В целом, технология одна и та же. В паре должны управлять вы, а не животное. Чем увереннее вы держитесь в седле и чем точнее ваши движения, тем лучше подчиняется кошка. Расслабьтесь.
Айсана, дико недовольная таким унылым времяпровождением, безразлично поглядывала на резвящихся в траве зайцев. Те так резво скакали, что она пару раз рыкнула на них, но мелочь словно издевалась: видя положение хищницы, они, дразня, подбирались ближе, а потом, стоило пантере шевельнуть лапой, как угорелые неслись в кусты. И так по кругу.

Маяк Фартуна – возмутительная дань самолюбию мардов. Так думал каждый нируанец, пересекающий пролив Лаан. Самое известное строение на Светлых водах вызывало у амфибий жуткое раздражение: золотое пламя, что искрилось на верхушке башни, извиваясь и издавая угрожающий треск, спорило своей яркостью с самим солнцем. Огонь горел так бойко, что морской народ, лишь завидев его, морщился, сыпался проклятьями и, чаще всего, немедленно спешил спрятаться в своей каюте, чтобы более не видеть этого уродства. Более того, иногда ветер доносил еще и запах дыма, и тогда нируанцы расходились в своей гневной тираде. На том ужасы для рыб не кончались, ведь дальше их взору попадался величественный храм нируанской архитектуры, святилище Домуса, святейшее место, используемое… в качестве склада. Потом корабль причаливал, и бедные, утомленные нируанцы окунались в шумную, грязную атмосферу Белой гавани. Ступали на оскорбительно названный в их честь «Рыбий берег», а потом вынуждены были толпиться у входа в город, гневно желая растянуть врата Мардека, как резину, чтобы входило больше народа. Именно так, за редким исключением, проходило прибытие любого нируанца в Ниадис.
Потому неудивительно, что сходящая с корабля Окуана Вивье больше походила на дочь Виса, а не Криато, ибо метала молнии, стискивая в руке свой веер, который от этого опасно хрустел. Пахло рыбой, специями и соленым морем. Только женщина собиралась опустить ногу на берег, как подул ветер, подхватывая легкий лазурный шелк ее одежды и бросая его из стороны в сторону, в том числе закрывая весь обзор. Нируанка, наконец оказавшись на твердой земле, с досадой ударила веером медлительного раба, и тот поскакал быстрее. В этот момент соскочил довольный Юник. Он вздохнул, радостно обводя взглядом округу, и упер руки в бока, готовый к дальнейшим приключениям. На палубе их корабля слуги вели ожесточенную борьбу с цилинями, пытаясь вывести их из клеток. Ибо нируанцы, эдакие высокомерные заразы, отказывались садиться на мардовскую лошадь. Да и, вообще, на любое другое животное.
- И где Лидек? – возмущалась женщина, жалуясь сыну. – Он обещал нас встретить!
- Ну, вы же сами говорили, что он вечно занят, - ехидно заметил Юник. – Вот и опаздывает.
- Семья важнее всяких дел! Надо было его называть в честь Домуса, и быть может тогда…
- Лин Вивье, - донеслось позади, и Юн обернулся. Следом Окуана. К ним подошел серокожий нируанец и поклонился. – Лин Лидек вынужден был отлучиться по внезапным делам и не сможет вас встретить. Потому позвольте сопроводить вас мне.
Окуана недовольно цикнула.
- Весь в отца! – вздохнула она, впрочем, нируанцу кивнула. – Провожайте. Король знает о моем прибытии?
- Нет, госпожа, как вы и пожелали.
- Вот и хорошо. Думаю, он бы разделил мое мнение по поводу скучности светских бесед, необходимых лишь из уважения.

Ален не уступал габаритами Рану, так что рукопожатие не закончилось чьими-то треснувшими костями. Синг приобнял даглара за плечи и усадил рядом с собой на свободный стул. Азагхаран улыбнулся присутствующим и, не зная как себя вести дальше, скромно произнёс "Моэрэ". Раздался одобрительным гул, и Ален крепко приложился рукой по его плечу, словно проверяя, ткнётся мохнатый лицом в стол или нет. Мохнатый практически не шелохнулся, ибо подобное среди дагларов было в порядке вещей. Такие удары чаще заканчивались отбитыми руками, но синг на это столкновение тоже не особо отреагировал.
- Азагхаран? - Барр подсел поближе. - Ты же сын Вагранда, главы Вррана?
- Ага.
- Тебя легко запомнить, - мард провёл рукой по своим вискам, намекая на "недорога" даглара. - Кажется, лет десять назад ты участвовал в Фестивале?
- Ммм... Мой... Эээто...
Барр расхохотался.
- Да ладно тебе. Не твоя вина, что противник глупым оказался. Но, я тебя всё равно по другому бою помню. Знатный и красивый поединок. Приходи в этом году. Если Авир выполнит обещание и приведёт второго алраза, сразитесь с другом на открытии?
- Мой не знать, где быть в день открытия, - немного смутился Ран. - И Гэл тоже.
- Ты, главное, не отказывайся. А там как пойдёт. Эй! Дайте морозной настойки Рану.
Кто-то куда-то сбегал и вскоре перед дагларом опустилась кружка дымящегося ледяного напитка.

- Друг сингов, - пробормотал себе под нос Ран и отхлебнул из кружки. В настойке кроме ледяной травы явно наличествовали морозные ягоды, а значит хмельного тумана в голове не избежать. А в такой шумной развесёлой компании, где напитки льются рекой, это могло произойти слишком быстро. А это значило, что Ран потеряет способность говорить на мардовском. Взвесив все за и против, Азагхаран решил пить медленно.
Синги затянули удалую песню. Видимо, содержание её было довольно пошлым, что вызывало дружный смех сингов и румянец на щеках Момо.
- Азагхаран, - Барр склонился к даглару, - а как ты с Амелией познакомился, а?
- Эм... - серые глаза даглара растерянно уставились на смеющуюся очередной шутке сингу. - Мой ходить смотреть алраз.
- Пробрался в вольеры без разрешения?
- А... Мой только смотреть...
- А что же охрана? Живы?
Ран непонимающе посмотрел на Барра.
- Мой не трогать охрана.
- И как же ты прошёл? - мард наседал на даглара.
Хоть мохнатые соседи и не беспокоили Карнхорн, ослаблять внимание не стоило. Даглары, практически невидимые во тьме, способные в считанные минуты преодолеть стену со стороны Гранмора, сильные, все, как один, владеющие зачарованным оружием, были серьёзным противником.
Ран снова посмотрел на Амелию.
- Молча, - тихо сказал он на дагларском.

Ран, благодарный за спасение от настойчивого северянина, не стал спрашивать куда и зачем они идут. Аккуратно поднявшись, чтоб ничего не перевернуть, он последовал за сингой. Амелия летела, не утруждая свои ноги подъёмом по лестнице, а Ран любовался её крыльями.
- Амелия-эн, спасибо, - поблагодарил даглар, когда они поднялись на самый верх башни. - На языке мардов я не могу уходить от неудобных разговоров. Да и не всегда понимаю, когда они таковыми становятся.

- Лазутчик? - Ран внимательно посмотрел на сингу, удостоверяясь, что правильно понял. - Зачем нам шпионить? Врата Гранмора выполняют своё предназначение. Мать Гахраамхир довольна. А город... Он нам не нужен.
Услышав клич хозяйки, грифон, заложив круг над башней, опустился рядом с Амелией.
- Я могу долететь до Хёйна на Арво? Полетите со мной?