История давно минувшего: Хозяин пустыни Страница 15

Асана с пристрастием рассматривала результаты своего труда. Напротив нее, смотря на Руаха, стояла иллюзия, внешне абсолютно неотличимая от хозяйки. Длинные рукава кунтуша колыхались с одинаковой частотой, совпадало размеренное дыхание, наклон головы и каждая рытвинка на лице. Все та же смуглая кожа, строго забранный хвост. Иллюзия скрестила руки под грудью в ожидании и в сопутствующих жесту действиях нельзя было различить обман.
- Значит догадалась, и ты не знаешь как? – Женщина повторила итог прошлого разговора с Руахом, когда он утром докладывал ей все новости.
- Да, госпожа. - Дух чувствовал себя виноватым за то, что не мог помочь хозяйке.
Иллюзия походила взад-вперед, растрепала волосы, сняла верхнюю часть кунтуша, а после вновь по магическому мановению обернулась зеркальной копией Асаны. Все переходы, переливы и складки тканей, движения выглядели естественно. Беспокойная прикусила клыком ноготь большого пальца и уставилась в глаза своего творения немигающим взглядом. Простояв так какое-то время, она закрыла лицо руками и выдохнула с тихим протяжным звуком, с трудом принимая свое поражение.
- Чисто физически я могу следить за собственной иллюзией издалека, а когда я рядом, то инстинктивно поправляю ее возможные изъяны. – Взгляд обернулся к слуге. - Мне нужны твои глаза. Будешь наблюдать, а позже расскажешь все, что показалось странным.
- Как скажете.
- И да, она опять завязана на тебе, не отходи далеко и не выпускай из поля зрения. В общем и так все знаешь. Удачи.
Руах кивнул и переключил внимание на иллюзию, словно та всю жизнь являлась его хозяйкой. Последняя ожила, превратившись из марионетки в настоящую женщину. Она посмотрела на Беспокойную так, как несколько секунд назад она сама смотрела на нее: чуть вздернув нос и с привычной полуулыбкой. Парочка покинула комнату и вышла на улицу под пристальным присмотром иллюзионистки, ведь если вчера иллюзия обманывала Бархат, то сегодня ей придется ввести в заблуждение всех случайных встречных в городе. И это оказались последние приготовления, которые задерживали Асану, она наконец обратилась к Икеру, что все это время молчаливо наблюдал за махинациями женщины.
- Можем отправляться. - Накидывая на лицо платок и изменяя видимые его части магией, произнесла она.

Леер довольно быстро вывел Беспокойную за внешние границы Баар-Шана, в те места, где торговцы устраивали перевалочные пункты. Они прошли мимо и яркие торговые ряды, разномастные склады, миновали вечно спорящих погонщиков варанов, самих варанов, что наоборот были спокойней песков, и наконец взгляду открылся вид на пустырь близ городских стен. Там уже крутился Сабах, первый встречая путников. Асана сбросила с себя платок вместе с легкой иллюзией, поприветствовала духа, за ним Данава, мимолетно окидывая взглядом остальную картину. От Неназванного не укрылся брезгливый взгляд Асаны, скользнувший по издающей странные звуки тушке, лишённой клюва. Данав вздохнул.
- Живого нет. Уж прости. Это самый быстрый способ оказаться на месте в нужное время.
- Во имя всех духов, симпатичнее не нашлось? – Женщина даже не решилась приблизится к животному, с сожалением понимая, что это не иллюзия или розыгрыш.
Некромант скривил рот в подобие улыбки. Через пару секунд вместо грифона перед Беспокойной стояло розовое пушистое существо с огромными влажными глазами, золотой гривой и хвостом, да голубыми крыльями. Эффект портили лишь прежние неприятные стрекочущие звуки.
- Так пойдёт? - даже не глядя на своё творение, спросил Данав.
Икер, стоящий чуть в стороне, низко опустил голову, сдерживая смех. Он впервые видел, чтобы из-под руки учителя выходило что-то столь умилительное.
Лицо Асаны чуть вытянулось в довольной улыбке. Она согнула в локте руку, откинула ладонь, что в переносном смысле чесалась исправить выкидыш дизайнерской мысли Неназванного.
- У тебя ужасный вкус.
Беспокойная не выдержала и сменила яркий розовый цвет на более природный – светло-рыжий. Мех обратился мягким оперением, что лежало перышко к перышку и отблескивало на солнце. Глаза разлились янтарем, одновременно уменьшаясь до правдоподобных размеров. Только грива осталась без изменений, иллюзионистке она искренне понравилась.
- Вот так. Но ты хочешь сказать, мы вдвоём на одном полетим? – Асана уже знала ответ, однако, как и всегда, молчать не собиралась. – Ты меня убиваешь.
Данав закатил глаза.
- Да. Если не желаешь, Сабах может тебя на руках отнести, - дух тут же полетел к Асане, протягивая руки в доспехах. - Если не разберётся на части по пути.
Голова Сабаха повернулась к хозяину, потом снова к Асане, и он неуверенно опустил руки, отступая.
- Ох, не расстраивайся, как только научишься не разваливаться по дороге, я вся твоя.
Женщина по-дружеси взяла каменную руку Сабаха в свои. Дух приободрился и заухал так, что от ветра из хвоста иллюзионистки выбилась пара прядей, которые та сразу же заправила за ухо. Беспокойная, улыбаясь, понаблюдала за слугой Данава еще несколько секунд, а потом страдальчески вздохнула и приблизилась к мертвой твари, которую не спасала даже магия:
- На что только не пойдешь…

- Э? А? – Тихий открыл глаза быстро, но в их осоловевшем выражении едва ли присутствовало осознание реальности. Его подняли, но разбудить забыли, и пару мгновений, пока Аин продолжала что-то беспокойно щебетать, Имран смотрел на нее в полной прострации, совершенно не вникая в произносимое ей. Однако хватка на воротнике неожиданно для девушки оказалось весьма сильной, и когда Бесценная хорошенько тряхнула его вновь, мард, наконец, очнулся. Хлопнув глазами и потерев их, он рассеянно огляделся вокруг, ибо первой мыслью было, не забыл ли он спрятать дневник. Не найдя его подле себя, Имран вздохнул и, минуя вцепившиеся в него пальцы, обнял девушку поверх рук, заставляя их тем самым опуститься. Пару мгновений он молчал, носом ткнувшись в ее плечо и заставляя себя выжить из сознания остатки сна. – Ну? – сонно прохрипел он, не открывая глаз. – Давай еще раз, по порядку и медленно… и желательно тихо… ты, что ли, дрожишь? Где Карим был? – Тихий притянул одеяло поближе и заботливо укутал им сестру, после чего попытался пригладить феерию на ее голове, ибо спутавшиеся длинные волосы лезли девушке в лицо, а еще, наэлектризованные, цеплялись ко всему, до чего дотягивались. Бережно собрав прядки, в том числе вытащив одну изо рта Аин, Имран заправил их за край одеяла, после чего выжидающе посмотрел в огромные, чуть блестящие в синем ночном свете глаза сестры.

Служанки непонимающе переглянулись, не расслышав бормотания Аин, и Тихий, растерянно взглянув сначала на нее, а после на девушек, почесал щеку и поднялся.
- Саер, уходите. Ведите себя тихо. Салим не должен знать, мать тоже. К утру она вернется к себе. Понятно? – негромко сказал он, подойдя к рабыням, и те с готовностью кивнули. – Ступайте. И, эм… - он посмотрел на дверь. – Почему было открыто?
Саер поджала губы и приподняла брови.
- Не помните? Вечером вы открыли мне, - произнесла она осторожно, и Имран на мгновение задумался. Он не помнил этого, но сестра позади шмыгнула носом и поплотнее укуталась, и Тихий согласился, лишь бы поскорее выпроводить слуг. Когда двери закрылись за ними, Имран вернулся к постели, зажег свечи на прикроватном столике и присел рядом с Бесценной, неуверенно положив руку ей на спину, скрытую одеялом. Он вспомнил, как в детстве, когда они были близки, сестра наперекор матери сбегала к нему в спальню, часто жалуясь на кошмары, которыми ее дразнил Сахо. Со временем Аин стала намного храбрее самого Двуликого, а отношения с братом охладели, и ее ночные приходы кончились. Но вот она снова сидела на его кровати, в окружении подушек, растрепанная и всерьез напуганная, какой ее не приходилось видеть очень давно.
- Совсем скоро духи вернутся к тебе. Эльмар не сядет на трон, ибо лишен поддержки дияров. И рабами мы никогда им не станем, - Тихий протянул ей вазочку со сладким. – Помнишь, чему тебя учила Райша-бай? Рабами рождаются. И к тебе это не относится, Аин Бесценная, - Имран чуть улыбнулся. – Твои сны – неправда. Это лишь похождения Вукхзула.

«А как там живет Сахо, ты не думаешь?» - отстраненно подумал Тихий. Они с Двуликим, должно быть, считались друзьями, но Имран был слишком неуклюж в подобных отношениях, отчего эта дружба была весьма хлипка и долгое время не получала подпитки. Тихий давным-давно пообещал себе не вмешиваться в отношения Сахо и сестры, но иногда ему становилось немного обидно за приятеля, однако вслух он ничего не высказывал, и Аин пребывала в неведении, продолжая считать Двуликого бабником и грубияном.
Опустив взгляд, Имран посмотрел на руки девушки. Черные вкрапления яда были хорошо заметны, и Тихий нахмурился, со слов Сахо зная, что последствия обычного прикосновения быстро выветриваются. Однако у сестры все, казалось, лишь прогрессировало.
- Да… Наиль погиб отчасти поэтому. Такие артефакты, как Вукхзул, это доказательство силы и власти, отчего все стремятся их заполучить. Думаешь, зря Теан-бай столь долго стоит во главе гильдии? Это построено на страхе, а из него… выходит подобие уважения, - Имран продолжал разглядывать руки сестры, не касаясь их и думая, не стоит ли вызвать лекаря дияра. – Но Сахо не хочет наследовать посох, - Тихий посмотрел ей в глаза. – Он, может, и трус, но его можно понять, - он указал на черные следы на ее пальцах.

Имран поднял голову, отвлекшись от рук девушки и посмотрев ей в глаза. Пару мгновений он молчал, а после, по-прежнему чуть хрипло из-за остатков сна, произнес:
 - Может, лучшим решением будет пригласить лекаря Теан-бая? Он говорил, что это можно сделать в любое время, если тебе станет хуже. По-моему, это как раз тот случай, - Тихий вздохнул и аккуратно коснулся тыльной стороны ладони Аин. - Послушай... и твоё замужество, и Вукхзул - все это воля Райши-бай, а я склонен ей доверять. Она не желала нам зла, и если ты обещана именно Сахо, значит, так твоя судьба сложится лучше всего. Я плохо знаю, что творится внутри их семьи, но Сахо немного рассказывал мне... наследника, вроде как, выбирает сам Вукхзул. Недостойных он просто... эм, - Имран замялся, думая, как тактично намекнуть на смерть Наиля. Но судя по приподнявшимся бровям Аин, девушка и без того поняла, о чём идёт речь. - Сахо выжил. И... знаешь, не уверен, что это можно рассказывать, но после похорон отец сказал Теан-баю, что тот управляется с посохом хуже, чем сын. Поэтому, думаю... тебе стоит сменить объект доверия. Что бы ты не думала о Ядовитом, о Гостеприимном, о Неуловимом... дияры тебе не друзья. А за Сахо я могу ручаться. Веришь? - он чуть подмигнул ей, но тут же смутился от этого жеста и опустил голову. - В общем... думаю, нужно послать за лекарем.

Растеряв бдительность, Сахо открыл постучавшему дверь, но едва завидев его, дернулся закрыть обратно, однако в образовавшейся щелке уже стоял ботинок гостя. Бакир ткнулся лбом в дверной проем и посмотрел на Двуликого снизу вверх, большими и несчастными глазами, полными вины и смирения.
- Не сработает, - прорычал мард, изо всех сил дергая за ручку и пиная мешающуюся конечность, но северянин мужественно терпел и оставался на месте. Служанка в комнате беспокойно крутилась вокруг, пытаясь успокоить хозяина, но тот ее совершенно не слышал. – Совсем страх потерял?!
- Совсем. И готов принять от вас даже смертельное наказание, вы только выслушайте.
Пока Бакир говорил это, негромко и умоляюще, Двуликий громко скандировал поверх его голоса:
- Бла-бла-бла!
- С-сахо-бааай! Пожалуйста, перестаньте, вы же… вы… ну, дверь сломаете! – стараясь восклицать это как можно тише, не унималась девушка: она очень боялась, что шум услышат и о потасовке сообщат хозяину, который и без того в последнее время был мрачнее обычного.
- Не дверь, так рожу ему сломаю!
- Ломайте. Но послушайте.
- Сса урр! Пустынные бесы! Ночные духи!..
- Всего пару минут…
- О, пожалуйста, перестаньте!..
Эта тройная перепалка бы продолжилась, если бы  ползающая рядом по стене муха не скукожилась, опадая на пол и мгновенно иссыхая. Все трое взглянули сначала на насекомое, а после вдоль по коридору, испугавшись прихода Ядовитого, но того поблизости не было. Воспользовавшись заминкой, Бакир вновь уставился через щелку на хозяина.
- Пожалуйста.
- Гов.ножалуйста.
- Х-хозяин?..
- Хорошо, заходи, но я – я выйду, - брезгливо одернув руки, Сахо уже было осуществил озвученное, но северянин преградил ему путь. Лицо Двуликого раздраженно дрогнуло, и северянин осторожно, тихо шепнул:
- Это касается вашей невесты и Кайрат-бая.
Крыло носа дернулось, следом за ним бровь. Сахо долго смотрел в бесцветные глаза Бакира, пока тот, не моргая, честно смотрел в ответ; в конце концов, рыкнув, мард обернулся и велел служанке уйти, а сам втащил северянина обратно в спальню, закрыв сразу дверь.
- У тебя три секунды. Раз…
- Аин-бай накануне вечером посетила выступление Анадора.
- Два…
- Но не одна, а с Кайрат-баем.
- Три. Очень интересная история, можешь идти.
- Хозяин…
- Мы об этом «хозяин» с тобой, кажется, уже поговорили?
Бакир осекся и исправился:
- Сахо-бай, я когда-нибудь вам лгал?
Двуликий приподнял бровь и мило улыбнулся, на что северянин вздохнул и кивнул, сведя руки за спиной:
- Хорошо, по важным вопросам – разве врал?
- А кто вас, уродцев, знает?
- Клянусь Змеем…
- Нашел чем о честности клясться.
- Эм… пустыней?
- Очень смешно.
- Фартуном.
- Ммм, да у тебя, смотрю, на любой случай вариант есть!
Бакир тихонько застонал и поднял глаза к потолку, и Сахо, будто только этого и ждал, хлопнул в ладоши:
- Вот она! Твоя истинная, гнусная суть!
- Я лишь хочу сказать, что, простите за дерзость, Кайрат-бай повел себя неуважительно по отношению к вам. Это был не просто разговор.
Уже отвернувшийся было Двуликий вернул взгляд Бакиру, лицо его стало чуть серьезнее и задумчивее, и северянин, почувствовав это, продолжил:
- Аин-бай подвержена влиянию Вукхзула. Это может сулить всякое.
- Разве Вихей не занимался ей?
- Все так, господин, но сегодня ночью его вызвали в Ла-Урр ввиду ухудшившегося самочувствия Бесценной.
Сахо замер, стоя к нему вполоборота. Удивление пролилось в простом:
- А?..
На что Бакир лишь кивнул.
- Почему ты не сказал мне раньше?!
«Потому, что вы не пускали меня и при каждом пересечении грозили расправой?»
- Простите, Сахо-бай…
- Я не понимаю, - рассеянно пробормотал Двуликий. Он покусал губы и сжал пальцы, тут же скрещивая руки на груди и отходя от Бакира. Сердце беспокойно забилось, рисуя самые худшие развития событий: некстати вспомнилось изуродованное тело Наиля. Сахо поморщился и отмахнулся, словно воспоминание было назойливой осой.
- Так что… м… кхм, - он кашлянул в кулак и, не смотря на Бакира, странным голосом спросил. – Как она?
- Вихей еще не вернулся, хо… господин.
- Как не вернулся? Что он там делает? По пути колени отказали или бабулька какая подмигнула на рынке? Старый черт, - Сахо стал беспокойно ходить по комнате, иногда теребя пальцами нижнюю губу. – Как давно его нет?
- Около семи часов.
- Уже полдень! Что можно так долго делать?
- Мне неизвестно.
- Конечно, ничего тебе неизвестно, только стукачить и можешь, отвратительный ты человек, - зашипел на него Двуликий, и Бакир с покорным вздохом опустил голову. – Мужик я или нет, - пробурчал он себе под нос и быстро, почти уверенно, пошел к двери. Уже скрывшись за ней и пару секунд отсутствовав, Сахо вернулся и сурово глянул на северянина. – Че встал? За мной.

Через двадцать минут он стоял в гостевой зале, вернее, сидел на диванчике, окруженный любезными служанками и нервно потрясывающий ногой. Салим должен был позвать принцессу, но уже долго отсутствовал, и с каждой прошедшей секундой Двуликий все больше корил себя за приход. Иногда он оборачивался на Бакира, что скромно стоял за спинкой дивана, но северянин лишь успокаивающе улыбался, и Сахо хотелось его за это придушить.

Заготовленная речь от дерзкого приветствия мгновенно улетучилась из головы, и Сахо возмущенно приподнялся, готовый высказать нареченной, насколько он недоволен, но в последний момент на плечо легла рука Бакира, и тот аккуратно усадил хозяина обратно.
- Доброго дня, Аин-бай. Вопреки нашим опасениям, вы выглядите чудесно. Господин переживал о вашем самочувствии и выразил желание проведать вас лично, чтобы убедиться, все ли в порядке, - вежливо и складно произнес северянин, поклонившись Бесценной и улыбнувшись ей. Это вызвало очередную волну возмущения Двуликого, только в этот раз оно было направлено на слугу, и он круто развернулся на диване, воззрившись на Бакира одновременно с удивлением и негодованием.
- Я переживал?! Ты че несешь, приведение? – сквозь зубы прошипел Сахо, но северянин лишь непонимающе приподнял брови, и мард зарычал. – Ай, ладно, - он вскочил и, ужасно хмурясь, подошел к девушке, бесцеремонно хватая ее за руки. Та уже возмущенно открыла рот, готовая отобрать ладони, но Двуликий удержал их. – Че выпучилась? Че ртом хлопаешь? На рыбу похожа, - фыркнул он и, несмотря на тон голоса, весьма мягко перевернул руки девушки, осматривая пальцы без стеснения, как у Имрана, и с тревожным пониманием в глазах. – Ты пользовалась магией? Хорошо спишь?

Бакир тихонько цыкнул и уже приготовился исправлять ситуацию очередной примирительной речью, но Двуликий вспылил быстрее, крикнув вслед девушке:
- Да какая тебе Рия! От тебя и на Тильме откупаться будут, лишь бы сослать куда подальше, с твоим-то чертовым характером! – заметив, как приподнимаются плечи Бесценной, Сахо громко хмыкнул, а северянин отчаянно соображал, как все можно вернуть в мирное русло. Пару мгновений Двуликий молчал, но чем ближе Аин была к двери, тем сильнее сжимались его кулаки, чуть трясущиеся от беспокойства. В конце концов, когда Сиша уже была готова открыть госпоже, с языка Сахо сорвалось необдуманное: - Стой! – служанка растерялась, но было вновь потянулась к ручке, однако раздался очередной, более жесткий возглас. – Аин!