Прощаясь с мечтой(3)

Поместье Балькаров представляло собой огромный особняк , рассчитанный на одновременное проживание в нем почти двухсот человек. Для прислуги, в том числе и рабов, было выделено целое крыло, и Хэль следовало подняться на второй этаж, чтобы попасть в свою комнату. Вернее, она была не только ее – жила вместе с еще тремя девушками. Вместе с Халлэ.
Имя подруги она запомнила сразу, с момента знакомства, и ни разу его не забыла. В отличие от имени господина, с которым полгода мучалась... Халлэ – лучшая подруга, старшая сестра, вторая мать, и если бы не приказ господина Кагеса, то она бы весь день провела рядом с Хэль, пока ей наносили шасса-барса. Халлэ переживает и ждет, так что ей нужно спешить.
Стуча босыми пятками о деревянный пол террасы, Хэль совсем позабыла об осторожности и о том, почему имя Иланэ выучила за три дня. Боль – хороший учитель.
– Куда несешься, Гиена? – девушка с длинными черными волосами, заплетенными в толстые косы, схватила Хэль за руку и злобно развернула к себе лицом.
Гиеной Иланэ прозвала девочку в первый же день – из-за густых пышных волос цвета спелой пшеницы. В родной деревне Хэль все ходили с такими, заплетая их бесчисленные косички; немало было среди ее земляков и обладателей синих и зеленых глаз. Из-за них Хэль в поместье Балькаров тоже невзлюбили, считая, что взгляд глаз цвета бирюзы приносит несчастье. В остальном же она ничем не отличалась от остальных шаресов Эрсанского архипелага – те же черты лица и темная кожа, немного светлее, чем у чернокожих дикарей Южного Материка.
– Опять молчишь? Я же слышала, как ты пару раз бурчала себе под нос!
Хэль попыталась вырваться, но безуспешно. Ей оставалось только прожигать обидчицу взглядом.
– Не пялься на меня! – раздраженные слова были усилены резкой пощечиной, и девочка уже второй раз за день попробовала вкус собственной крови.
– Иланэ, что случилось? – на шум прибежали подруги девушки. Все, как и она, с шасса-барса, рабыни дома Балькаров.
– Эй, смотрите, – одна из новоприбывших схватила Хэль за подбородок, – Гиена теперь тоже с барсой, как и все нормальные люди. Достала уже своим чистым личиком сверкать.
К слову, рука подруги Иланэ на лице девочки причиняла последней сильную боль – порезы продолжало жечь.
– Следи за языком, – раздалось у девушек за спинами, – шасса-барса носят только рабы.
Любимый и такой родной голос, казалось, подарил Хэль крылья за спиной, ей хотелось смеяться от радости. Халлэ пришла ей на помощь!
Халлэ стояла в семи шагах от сборища подруг Иланэ, серебряные лучи только-только взошедшей на небосвод Луны окружали ее полуобнаженное тело сияющим ореолом. Похоже, что она уже успела лечь спать, но подозрительный шум разбудил ее, и девушка вышла как есть, в одной набедренной повязке - великолепная возможность подробно рассмотреть завершенную шасса-барса, которая после восемнадцати лет покрывает не только нижнюю часть лица рабыни, но и шею, плечи, грудь и руки до локтей. И маска Халлэ не улыбалась безмятежно, как у большинства рабынь – мастер передал в своем творении хищную натуру девушки, ее силу и тигриную грацию.
Хэль улыбнулась так тепло и искренне, как только могла, чтобы показать подруге, что все в порядке. Это и стало ошибкой – та заметила кровь на ее губе.
Иланэ ничего не успела сделать, и кулак Халлэ с молниеносной скоростью впился ей в подбородок, когда девушка одним прыжком преодолела разделявшее их расстояние. Следующим ударом заступница Хэль выбила по меньшей мере четыре зуба рабыне, державшей девочку за подбородок, и, довольно рыча, переключилась на ее соседку, которой досталось в голову босой ступней. Несчастную сбило с ног, она покатилась по твердому холодному полу.
– Что ты делаешь??? – закричали на нее со всех сторон остальные рабыни . Глупая ошибка, так как самым разумным поступком сейчас было бежать прочь со всех ног: Халлэ собиралась мстить ВСЕМ присутствующим подругам Иланэ.
Что она доходчиво секундой позже и объяснила, схватив ближайшую рабыню за волосы и рывком приложив ее голову о свое колено. Отчетливый хруст хрящей сообщил всем, что нос жертвы безжалостно расплющен.
– Она сошла с ума!
Крики ужаса и отчаянные вопли девушек подняли на ноги все поместье Балькаров, но к тому времени, когда господин Кагес лично прибыл на место происшествия, у ног Халлэ лежало шесть стонущих и плачущих от боли тел.
Из всех присутствующих обладателей шасса-барса тигрица в набедренной повязке быстрее остальных пала ниц, склоняясь перед хозяином в самом низком из поклонов. Кагес Балькар, оценив последствия драки одним, но очень цепким взглядом, изрек:
– Двадцать плетей мерзавке – нанесла ущерб моей собственности. Остальным всыпьте по пять.
– А этой? – один из слуг, без шасса-барсы, держал Хэль за волосы, хотя она и так никуда не собиралась бежать.
– Хэль? – узнал девочку хозяин. – Отпусти. Не видишь, ей шасса-барса только что нанесли. Проследи, чтобы ее не заставляли завтра работать, пусть отдыхает. Масло даррака – страшная вещь, – он внезапно задрал полу своей туники и показал всем небольшой черный шрам на бедре. – Меня как-то раз ранил отравленным кинжалом наемник из Кнарреса, и чтобы спасти мою жизнь, целитель прижег им мою рану. Я тогда от боли сознание потерял.
– Господин очень силен, если выдержал лечение такой глубокой раны маслом даррака, – слова лести у присутствующих слуг нашлись быстро. Хэль, если бы могла, просила смягчить наказание подруги. Двадцать плетей – это слишком много!