Осенней философии пост

Я говорила, что люблю осень? Так вот: я люблю осень восторженной, трепетной любовью истинно русского человека с этнически богатой родословной. Скажу по секрету, такая родословная – это очень весело и весьма непредсказуемо, поскольку неизвестно, куда повлечет тебя душа с первыми порывами осенних ветров: за грибами, в набег или землю обетованную. Чаще всего, правда, влечет на диванчик, но это уже мелочи. Зато, какой роскошный аргумент для окружающих (и психиатра) предоставлен самой природой! Зов предков. Это не я чудю – это предки вызывают морзянкой дождя по крыше. Как только они меж собой договорятся о маршруте, так и рванем.

А чего б не рвануть? Осенью все дела переделаны, плоды земные собраны и закатаны, и упрятаны надежно под землю. Можно спуститься в подвал и, по-генеральски озирая сыто лоснящиеся стеклянные бока баночного войска, удовлетворенно вздохнуть: зачем тебе, дурынде, столько яблочного варенья – ты его с детства терпеть не можешь, если оно не в пирожках? Шоб було? Ну, пусть будет. Как и все остальное, что ты, жертва советского-деревенского воспитания, накрутила-навертела. В расчете на внезапный апокалипсис и ядерную зиму, не иначе. Однако, до зимы – обычной, календарной – еще далеко, хотя уже потянулись на зимовку птицы, дачники и коты, да сгинула на полгода мелкая ползуче-летучая мерзость. Некому больше тянуть над ухом бесконечные ночные арии заунывные и долгие, как лекции по бухучету. Арии, неизменно срывающие бурю оваций и – на выдохе, с ненавистью – тихое: «пискун! У, зверюга!» Настало время слушать беззвучие, наслаждаясь тем, чего недоставало все лето – тишиной.

Осень. Октябрь. Упругие плотные ладони ветра, срывающие с деревьев желтый лист, еще не обжигают морозом. И утро пахнет холодной водой и первым инеем, и оконные стекла плачут туманом, и голоса встречных прохожих вдруг обретают изысканный французский прононс, а домашние посиделки особенную прелесть.

Ах, эти осенние вечера! Ах, этот особый, ни с чем не сравнимый уют! Булочки с корицей, горячий крепкий чай, исходящий паром в любимой кружке. Знакомый с детства вкус меда и лимона, малинового варенья и липового цвета. В такой вечер, когда листопад, шурша, бродит за окном, книга сама просится в руки, плед на плечи, а горчица в носки. И ты поудобнее устраиваешься в кресле и - с французским прононсом – вещаешь: «Дочь моя, а подай-ка, пожалуйста, мне вон то желтое в тарелке, вон то в зеленой коробке и термомЭтр». А с улицы подглядывает за тобой, ухмыляясь, рыжая, как спелая тыква, луна: осенью она особенно ярка.

Где-то когда-то от кого-то я слышала, что осенью ослабевает земное тяготение, поэтому становится легче отрываться от поверхности. Не знаю, сколько достоверности в этом суждении: скорее всего, она просто пробегала мимо, эта достоверность… очень быстро… очень неблизко. Или не пробегала. Не важно. Мне нравится думать, что осенью становишься ближе к звездам. Потому что я люблю осень. А, я уже говорила.