Катаклизм.

Но жизнь, бывает, пожалуй. Так сурова! И обласкает ни всегда.

За окном в глазах, словно в зеркало питая.

Символ древности – на фоне вечности,

Стоит закопанный в земле, страдалец из покон сосновых, родичей,

Что когда-то жили вместе на родине своей;

Одной такой и в целом свете не сыщешь никогда.

Он крестовидиш, подобно – словно кресту, живёт на этом свете?

Мученик много – вековых мучений.

От наказа пастыря, приходится ему, жить, как изгнаннику?

За все свои грехи одно лишь наказание,

Одиночество, да скитание.

Приходят, пролетают – далёкие времена, глубокие года

– В глубине над нами? Старыми, но былыми, были наши старики!

“Лишь росток пробился из земли. И пустил он корни в низеньки?

Родоначальник “патвы и жатвы. Обремённый страданьями людей”.

Стоит в траве забытый он веками?

А за ним, величавый; грозный батенька – Далмир?

Мудрец, который всю свою жизнь, говорил:

“Корни, обрубая и пятками жизнь вбивая!

О доброте, любви, о вечности той,

– Которой не увидишь ты; никогда от людей”… (ни за что)?

***

Что названья не имеет в разумах, новеньких ростков?

Всё потому что ветер грохочет над главами, тех увязших

По самый пояс в грязной – алчной земле.

Где продать, готовы, любимое душе?