клан «История давно минувшего» Страница 26

Ран уже видел нечто подобное не так давно. По ощущениям это было похоже на состояние Таданы. Даглар присел на землю рядом с Юном и некоторое время молчал, слушая совсем тихие всхлипывания.
- Юник-эн, не плакай.
Нируанец встрепенулся, всем видом показывая, что даглар ошибается.
- Я нируанец, во мне много воды! Это ежедневная процедура!
- Мой отведёт тебя к маме. Не плакай.
- Да не плачу я!
Юн прикусил губу, ткнулся головой в мохнатое плечо Рана и замер. Наверное, ему как и Тадане, хотелось что-то сказать, но он упрямо молчал.
- В Гранморе возникнуть озеро. Белое, как молоко. Дух его молчит. Мой упасть в него... Эээ... в вода. Там плавать змейки и петь, и туман... Мираи-эн сказать, надо женщина ниру. Маг воды. Отправить мой в Ниадис, - Азагхаран оторвал травинку и покрутил между пальцами. - Юник-эн взять ошибка. Юник-эн не женщина. Мой сожалеть.
- Эй, бездельник, вставай. Хворост принеси, - старый шаман кинул на пень возле костра несколько рыб и подтолкнул Рана посохом. - Что за закадычная парочка, а? Даглар и ниру, а? Словно Тирмард схлопнулся и горы с островами соединились. Вставай, вставаай!
Ран поднялся.
- Где одежда взять?
- Если пойдёте в сторону Эн'Ха, через двое суток придёте к поселению мардов.
- А ближе?
- Ближе нет. На что ему одежда? Пусть лезет в воду и плывёт на свои острова. Эй, сын морей, ты рыбку-то сырой кушаешь? Иль готовить тебе?
Ран оставил шамана и Юна и прошёл за хворостом.

- Запеченную, со специями и под соусом, - ворчливо отозвался Юник, наконец подняв голову. Слез не было, влага впиталась, но глаза были излишне несчастными. Нируанец глянул на принесенную шаманом рыбу и поморщился. - А получше нет?
- Ишь ты! Еще и придирается! Раз с небес своих звездных спустился к простому нищему люду, изволь жрать то, что дают, - они обменялись недовольными взглядами, и дед скрылся в шалаше. Забренчали какие-то склянки.
Взгляд Юна бездумно бродил по темной роще, кольцом зажимающей поляну, поднимался к нежно-розовому небу, по которому скользнули первые солнечные лучи, а потом, не слушаясь хозяина, недоверчиво покосился на костер. Огонь. Нируанец был выращен на идее, что эта стихия отвратительна. Вивье просто не мог подумать в сторону, а потому не понимал Лидека, как бы не старался. Снова внутри разгорелось мерзкое отвращение, которое красноречиво отразилось на его лице. Он вспомнил Ниадис. Ему не понравился Белый дворец. Он был так похож на Альфеллидион, но одновременно и так отличен от него. Глаза морского народа раздражал красный цвет, а в мардовском замке его было в избытке. Мардовские знамена, некогда белые, теперь алые, словно окунули в кровь их жертв, тем самым лишив возможности забыть о прошлом. Ведь скольких убили марды, чтобы завоевать свое место на Драконисе - не сосчитать. "Я не хочу туда возвращаться, - все также не отводя взгляда от огня, подумал Юн, - Мама волнуется... наверное, уже вверх дном перевернула весь Ниадис. И Дана... И Лидек", - он посмотрел на свои руки, затем коснулся ими обруча не шее и прикрыл глаза, - Домус, не заставляй меня сомневаться. Подскажи верный путь... я ничего не хочу решать. Никогда не хотел".
- Старик, - негромко позвал нируанец, не открывая глаз, - Ты сможешь снять его? Этот ошейник...
- Чтобы ты все мне разнес тут? - шаман вышел из шалаша, озабоченный приготовлением пищи.
- Я недостаточно силен для этого, - Юник улыбнулся и посмотрел на него, - Вы, шаманы, ведь умеете общаться с духами. Попроси этого покинуть камень.
- Попроси этого покинуть камень, - передразнил его старик противным голосом, - Говоришь так, будто это дело - раз плюнуть! И, вообще, какой ты из нируанских принцев? Знаю, что вас там наплодилось.
- Нас всего два. Ну, сына, - ответил ему Вивье, ничуть не удивленный тем, что его узнали. Выдавали и глаза, и цвет волос. - Я младший. Меня зовут Юник. Юник Домус.
- В том, что Домус, сомнений у меня не было. И какого лешего ты очутился тут?
- Меня украли, - пожал плечами Юн, - Обокрали и нацепили этот обруч. А оказалось, что украли не того.
- На восток?
Юник немного замялся с ответом, думая о словах Рана об необычном озере.
- Нет, на север.
Шаман взглянул на него очень удивленно, а потом хмыкнул.
- Никогда дагларам не доверял.
- А мне этот понравился, - честно ответил Юн и лучезарно улыбнулся. Шаман поморщился.
- Ну не скалься, не скалься. Смотреть тошно.
Нируанец лишь шире улыбнулся, из вредности.
- Пф. И да, доберешься до Боула, так поселение мардовское зовется, оно в двух днях пути на юго-запад, отправишь птицу к матери. А потом в реку и домой. Понял?
- Почему?
- Потому что даглар этот тупее бревна, и вы живыми не доберетесь даже до Алдариона.
- Неправда. Он хороший воин. Наверное. Скорее всего.
- Бла-бла-бла. В реку! И домой! Узнаю, что ослушался, нашлю кошмаров.
- Ты мне угрожаешь?
- Более чем.
Это старик сказал зря, ибо решение пойти с Азагхараном лишь укоренилось. Опять же из вредности и упрямства. В такие моменты у Вивье напрочь отключалось благоразумие. Когда вернулся Ран, Юн привлек его внимание негромким "пс", и когда тот подошел, прошептал:
- Я с тобой пойду. В горы.
Шаман, все видевший и слышавший, хитро усмехнулся и продолжил помешивать рыбью похлебку для Юника.

Амадей был удивлен такому взгляду и поведению Авира. Конечно же, все что-то скрывают, например, другую частичку себя, а потом, на десерт преподносят ее, украсив чем-нибудь прежде. Амадею всегда нравилось наблюдать, и предполагать, что преподнесут в тот или иной раз. Но такого десерта синг точно не ожидал. Он стоял, как вкопанный, заложив руки за спину чуть ниже крыльев. Когда Амелия медленно обходила его, осматривая каждый участок тела, он вдруг почувствовал себя жертвой, на которую вот-вот набросятся, а при прикосновении к крыльям и вовсе вздрогнул, ему было не по себе.
"Лучше не буду смотреть ей в глаза..." - подумал про себя синг, но тотчас же нарушил обещание, поймав на себе взгляд синих очей. Не заставляя ждать, Авир, прямо глядя в голубые глаза стража, сделала ему заманчивое предложение, отчего тот немного задумался. - "Ах, вот в чем дело!"
- Простите меня за мою дерзость, но я вынужден отказать вам. Я понимаю, вам кажется, что я сильный воин, и что могу пригодиться вам, но у вас предостаточно стражей и посильней меня, вы благоволите. Я не думаю, что смогу вам чем-то помочь, тем более... - синг приподнял голову и взглянул перед собой, устремив глаза вдаль, и улыбнулся. - Тем более, у меня уже есть кое-кто, и этот кое-кто нуждается во мне... По крайней мере, я на это надеюсь.

Ран удивлённо посмотрел на нируанца, вываливая рядом с костром кучу хвороста.
- Эй, даглар, аккуратнее! - шаман взял лежащий рядом с ним посох и снова пихнул Рана. - Ты бы ещё дерево припёр.
- Надо? Мой принесёт, - Азагхаран с готовностью обратил взгляд к старику.
- Пень... Тупой пенёк. Сядь! О, Мардек! И это ещё солнце не взошло! Бери куропатку и ешь. А тебе, - шаман налил Юнику похлёбку с кусочками рыбы и травами, - это вот. И не морщись мне тут, принц водяной.
Ран и Юн принялись за предложенные яства с большим аппетитом. Шаман же вновь куда-то удалился. На поляне осталась лишь его непонятная зверюшка, что похрапывала возле дерева, поднимая дыханием пыльцу и пригибая траву.
- Домус, налопался? Идём со мной, - шаман вернулся и поманил нируанца за собой. - И ты поднимайся, камнеголовый. Будешь держать своего дружка новоиспечённого. И только попробуй из лапищ своих выпусти! Вшей в шерсть тебе запущу, понял?
- Понял. Держать. А зачем?
Шаман удивлённо посмотрел на Рана. Даглара, задающего вопрос "зачем?" на прямой приказ, он видел впервые. Почесав подбородок, он глубокомысленно вздохнул.
- А затем. Понял?
Ран кивнул, хоть и не понял. Ему казалось, ответ на такой вопрос должен содержать гораздо больше слов. Но переспрашивать не стал.
Они шли долго. Шаман хотел уйти как можно дальше от своего жилища и от ближайших источников воды. Солнце вошло в зенит и светило прямо в макушку Рана, делая его мысли расплывчатыми и вяло текущими. Сейчас он просто шёл за шаманом. А так как цель изначально была не ясна, думать о ней не имело смысла.
Наконец, старик остановился.
- Здесь. Даглар, сядь, - Ран сел на поваленное дерево, на которое указывал посох шамана. - Смотри на меня, - он взял Азагхарана за шерсть на макушке и заглянул ему в глаза, - держи рыбку крепко, понял? - дождавшись кивка даглара, старик отступил. - Ну, что. Юник Домус Вивье, принц нируанский, готов? - не дожидаясь ответа, шаман усадил его на колени Рана. - Будет больно, терпи. Я не очень силён для подобного. И брать на себя твою боль не собираюсь.
Пальцы шамана легли на обруч, он закатил глаза и забормотал скрипучим голосом. Минут десять ничего не происходило и казалось, что шаман и вовсе не слышит духов, но вдруг обруч начал нагреваться. Голос шамана стал громче, а бормотание сменило темп. Ран почувствовал, как Юник задрожал и тихонько застонал.
- Дед... Юник-эн больно, - заволновался Ран и получил гневный взгляд старика.
Тон бормотания старика повышался, пока на самых высоких нотах он не выкрикнул длинное некрасивое слово. Обруч щёлкнул.
А то, что творилось дальше, для Рана слилось в необъяснимую череду событий, участвуя в которой, он выполнял лишь одно действие - крепко держал нируанца.


***

Тара погладила Шана по голове. Сказав Энро немного подождать, она ушла к себе, а когда вернулась, в руках её была маленькая серёжка с изумрудным прозрачным камнем, играющим множеством граней. Дагларка вынула из уха мальчика одну из серёжек и вдела принесённую.
- Сэм, - начала Тара, - эта серёжка не даст мальчику обращать свои силы во зло. Точнее, он сможет призывать духов для защиты, но не для атаки. У нас такие носят маленькие дагларки, привыкая к своим силам. Думаю, она поможет тебе сдерживать мальчика первое время. Когда надобность в ней отпадёт, вернёшь.

Как только Тара надела серьгу, Шан стих. Сладко зевнул, чуть поерзал и причмокнув, углубился в сон. Это несомненно порадовала рыцаря.
- Еще раз спасибо! - Энро улыбнулся дагларке и в ответ получил гневный взгляд от Ррага. - Верну как только Шан забросит идею спасать сестру.
Закрыв лицо мальчика, арбаро склонил голову перед девушкой, затем перед ее защитником.
- Удачного вам дня! - рыцарь еще раз улыбнулся зачаровательнице и не став испытывать судьбу, вышел.

***
Ахил обернулся и посмотрел на маму. В это время один из сингов сделал выпад, пытаясь сбить с столку бойца. Второй синг попытался уйти от несуществующего удара, но ноги его не захотели держать. Пара маленьких шагов и огромные крылья, словно туча, повисли над юным Рейесом. Еще шаг и он был готов упасть.
- Ахил! - крикнула Элея видя как близко ее сын к опасности.
- Аа?
Мальчик повернулся и увидел спину синга. Ахил сделал шаг назад, но запнувшись, упал на попу. Он растерялся, не зная что делать.
- Осторожней, - крикнул второй синг и протянул руку воину. Тот ухватился за нее, поймал равновесие и обернулся.
- А меня Ахилом зовут! - мальчик радостно улыбнулся.
- Арху, - ответил синг.
- А вы до облаков летали?
- Было дело!
- А за Великок Море?
Синг задумался, почесал затылок, нахмурился.
- Нет! Опасно это. - Ахру улыбнулся Рейесу и что-то сказав своему другу, ушел на безопасное расстояние.

- Я не хочу! - Ахил уперся ногами в землю. - Я хочу на папу посмотреть!
- Мой сыночек! - мягко начала Элея. - Ты наследник Севера и ты обязан быть там! Ты ведь хочешь быть хорошим королем?
- Не хочууууу! Я буду воином! - воскликнул Рейес и гордо взглянул на маму.
- Будешь! Ты ведь у меня самый сильный!
- Сильнее папы? - голубые глаза сверкнули подозрением.
- В чем-то! - Элея мило улыбнулась. - Пойдем!
Мальчик обернулся и посмотрел на Барра глазами полными грустью. Тяжело вздохнул, Ахил смирился и не стал больше сопротивляться.
Элея была рада одеть своего единственного сына по всем каконам Ниадиса. Дорогие ткани, изысканая вышивка, редкие камни и яркие цвета. Она не учитывала одного, в таком наряде, Ахил выглядел скорей шутом в глазах Севера, нежели наследником.
- Так ходят в Ниадисе? - Ахил не скрывая своего удивления, спросил маму.
- Да! Но только члены королевской семьи имеют права носить эти цвета!
- Странные они! - мальчик нахмурился. Ему не хотелось идти в таком виде. - А нельзя пойти как обычно? А!?
- Нет! Это ведь высокопоставленные гости! - Элея поправила жабо на шее сына. - Тем более, ты такой красивый!
- Я не хочууууу! Надо мной смеяться будут! - Ахил шмыгнул носом, пытаясь нерасплакаться.
Но все попытки были бесполезны. Элея была полна решимости вувести Ахила на эту встречу.
Сопровождаемые стражой, Элея и Ахил направились в сторону врат Гранмора. Всю дорогу их сопровождали смешки и перешоптывания, я ученики Варлада кидали колкости в открытую.
- Не слушай их. Будь мудр!
Ахил опутсил глаза в пол и надул губы при очередной колкости в его сторону. Ему хотелось сбежать и в маленькой голове родился план.
- Мама! А давай папе покажем какой я? - Рейес радостно улыбнулся.
- Хорошо! - Элея нежно коснулась головы мальчика и они напрвились к арене.
Даган и Барр бились на мечах. Они были сосредоточенны только на поединке и совсем не заметили Ахила. Мальчик не обращая внимание на очередной выпад отца в сторону друга,вцепился в его ногу.
- Я не пойдууууу туда!- голубые глаза были готовы расплакаться.

Сначала было не страшно, даже весло, ибо шею словно бы щекотало, и Юник даже чуть подхихикивал. Но потом обруч стал нагреваться, и Юн заерзал. Следом кожу начало жечь и больно, с каждым разом все сильнее, и Вивье задрожал, едва слышно заскулив от боли. Когда этот обряд уже достигал кульминации, нируанец готов был вскрикнуть "Хватит!", готов был всю жизнь свою провести в горе без воды, но тут раздался щелчок, и обруч распался, спадая с шеи Юна.
Голова наполнилась звоном. Юник замер, смотря перед собой. Шепот духов все нарастал, каждый дух говорил что-то свое, они перебивали друг друга, перекрикивали, говорили хором, возмущались и смеялись, и все это в одной голове мага. Он чувствовал, как медленно раскрываются магические каналы, готовясь выпустить энергию, что после соединиться с духами. Начиная от груди, следуя к плечам, до локтя, а затем к каждому из кончиков пальцев открывались энергетические пути, наполняя какой-то свежестью, давая спокойно вдохнуть... На губах Юника уже задрожала улыбка, как вдруг все духи кинулись на него.
Нируанец застонал. Ощущения были такие, словно кто-то тянет его за уши в разные стороны, пытаясь разорвать голову. Перед глазами потемнело, он раскраснелся от жара. Юну хотелось высвободить руки, чтобы усмирить духов, приказать им убираться прочь, но Азагхаран держал его, вызывая слепую ярость. Вивье вырывался, кричал, бился, дрожа всем телом. Духи своей суетой подняли ветер, и кроны деревьев загудели. Капельки расы поднимались с травы, отвечая неконтролируемому призыву Юника, они кружились и переливались, а после расплескивались или неслись на шамана и даглара, ударяя по ним. Поначалу это было нестрашно, но чем сильнее злился Юник, тем больше становилось воды. Из-под земли, из-под камней пробивались ручьи, все они стремились к нируанцу, и у его ног образовывалась внушительного вида лужа. В воздух взмывали звонкие струи, они кружили вокруг Юна, хлестали по Рану и марду, а потом набежали темные грозовые тучи, не слишком большие, но вот то, какой ливень они на них обрушили, с размерами было несравнимо. В юном нируанце, наследнике трона, было столько энергии, что он мог весь Ниадис поливать дождями, благо, пока он не настолько взбешен.
К счастью его промокшей настежь компании, Юник быстро выдохся, и в последний раз захлебнувшись собственным шепотом, он замер, духи отпустили его. Вода успокоилась. Из носа нируанца пошла кровь, он опустил голову и почувствовал ожог на шее.
- Как больно... - охрипшим голосом, все еще трясясь, пробормотал Юн. В следующий момент он чуть не ухнул вниз, вырубившись, но даглар его поддержал.

Все сохраняли молчание, выходя из зала. Первыми покидали госпожу простые поданные, следом - ближние советники, а южане, следуя примеру Гхарта, медлили. Шин же смотрел на Жрицу и неволей думал, как она слаба. Как несдержанна, как пуглива. Очевидно было, что в лесах грядут перемены, что скоро настанут не лучшие времена. Тианд закрылась от всех, она сама возвела вокруг себя стену, сама выстроила такое отношение к себе. В ее присутствии млели, ей восхищались, ее восхваляли, как бога, но никто не думал о ней, испытывая свое истинное счастье. Лучший правитель - друг своего народа. Она же была холодна. Горой вставала Жрица за своих собратьев, жизнь она готова была отдать за леса, но никогда она не протягивала теплой руки, не давала почувствовать свою заботу и свою любовь. Для подавляющего большинства Тиа была недосягаема, мистически далека, а лицо ее, не скрытое вуалью, видели лишь единицы. Жрица - сокровище лесов, их самая яркая звезда, но не правитель. Правление должно быть в крепких, жестких руках. А настолько хрупкий цветок, как она, их Тианд, не устоит и при первом дожде.
Зал опустел, повисла тишина. Южане, подчиненные Гхарта, едва слышно перешептываясь, тоже потянулись к выходу, и в конце концов Шин остался наедине с Жрицой, ее стражами и ее отцом.
- Я пошлю своих арбаро на их поиски, - тихо произнес лучник, глядя в глаза девушки, едва виднеющиеся под светлой вуалью. - Я поплачусь головой, если их не вернут в Шен`Ран, раз вам так угодно, Кхарм`Мо, - поклон, - Собирается дождь. Не покидайте покоев...
Пальцы Жрицы разжались, и арбарианец шумно выдохнул, когда боль, насланная ею, перестала стискивать грудь.
- Более не задержусь.
Гхарт спешно удалился, где встреченный подчиненными, нисколько не расслабился, угнетенный собственными мыслями.