Разыскиваются / завершен Страница 2

...Пожалуй, это стоит сказать сейчас... Прошу прощения, если я напишу слишком много, но кратость — сестра не моего таланта...) поэтому простите мне...

...Седьмое августа 1683 года... Этот день войдет в историю флибустьерства...
Льюс кожей чувствовал полные ненависти взгляды корсаров, но сохранял невозмутимое спокойствие. Остановившись у руля, он огляделся вокруг.
...Седьмое августа 1683 года... В этот день капитан Скар со всей своей командой поступил на службу дона Родриго Сангре. Кто бы мог подумать... Лицо молодого человека потемнело.
«У нас не было выбора, капитан,» - раздался за его спиной тихий и как всегда уверенный голос Малика.
Льюс едва заметно улыбнулся. Да, правда, сегодня у них нет выбора, и придется подчиниться силе. Но, возможно, уже завтра все переменится к их пользе. В конце концов, они все до сих пор живы, и испанец не продал их. Одно это уже является огромной удачей. А то, что Сангре освободил дока (хоть Льюс до сих пор и не до конца верил в это), дает им надежду на скорую помощь. Когда во Флентоне узнают о их судьбе люди, обязанные капитану Скару жизнью и свободой, не промедлят и дня!
Льюс положил руки на руль, и от этого прикосновения по его телу прошла дрожь. Молодой человек улыбнулся веселее. «Долорес»! Строптивая испанка... Из того памятного боя ты вышла, потеряв четыре полукулеврины, и в бортах зияют пробоины там, откуда они упали в море, и там, куда попали снаряды «Маркизы»; и боевой марс на грот-мачте совершенно разбит, а паруса на бизани свисают жалкими лохмотьями. Непонятно, как ты вообще преодолела весь этот путь... Но ты добралась сюда, и здесь о тебе позаботятся. Льюс ласково провел ладонью по рулевому колесу. Ты еще поплаваешь, сеньора.
Родриго Сангре остановился рядом с молодым человеком и, бросив на него веселый взгляд, обратился к команде «Долорес».
«Добрый день, сеньоры. «Долорес» осталась без капитана в последнем бою, поэтому я довожу до вашего сведения, что с этого дня и до моего особого распоряжения вашим капитаном становится сеньор Льюс Скар, - произнес он громко, чтобы все услышали его, - Его люди тоже поступают в команду «Долорес» согласно тем должностям, что у них были прежде на их корабле. Я не хочу, чтобы между нами возникало непонимание, сеньоры, - Сангре улыбнулся, и его улыбка показалась Льюсу похожей на звериный оскал в это мгновение, - Я заключил с этими людьми договор, - он подождал, чтобы до каждого дошел смысл этих слов, и продолжил весело, - Если я решу убить их — я поставлю вас в известность. Но до этого момента, - глаза корсара опасно сверкнули, - За любые беспорядки на судне нарушители будут наказаны по уставу, независимо от того, будут ли это новички или кто-то из вас. Надеюсь, я понятно все объяснил, и команда «Долорес» не доставит проблем остальным членам компании, - Сангре улыбнулся и обернулся к Льюсу, - Принимайте командование, капитан Скар,» - и он направился к борту, собираясь спуститься в шлюку.
Льюс удивленно хмыкнул.
«А он смел, - сказал он тихо, обернувшись к своим людям, - Доверить нам управление своим кораблем, при том, что его матросы ненавият нас, а мы в равной степени — их. И сразу оставить нас одних...»
«Он не опасается беспорядков, - откликнулся Маттис, - Я переговорил с его людьми. В компании «La vela libre» очень строгий устав. «Скрижали Моисеевы» - наименьшее из предусмотренных в нем наказаний».
Филл удивленно присвистнул.
«Вот-вот,» - откликнулся Маттис мрачно.
Льюс презрительно усмехнулся. «Вольный парус»! Да у Сангре просто непреодолимая тяга к прекрасному, судя по тем названиям и девизам, которые он выбирает для своего пиратского флота! Может быть, в нем погиб поэт?
Молодой человек внимательно посмотрел на матросов «Долорес». Его флибустьеры так ужасно выглядели только в плену, впрочем... испанцам тоже было несладко последнее время.
«Итак, сеньоры, приступим! - крикнул он, - Теперь вашим капитаном буду я. Малик — мой первый помощник. К нему должен подойти каждый и назваться. После этого мы займемся ремонтом. Но в первую очередь меня интересует есть ли на судне лоцман, кок и врач».
«Нет, эти люди погибли, - ответил молодой испанец, выступив вперед, - И, более того, канониров на судне тоже нет. Мы все матросы и солдаты».
«Проклятье! Антоньо! Ты отвечаешь этим английским собакам!» - выкрикнул высокий человек рядом с ним и пихнул парня в спину так сильно, что тот едва не упал.
Восстановив равновесие, Антонио обернулся и спокойно встретил бешеный взгляд товарища.
«Дон Родриго приказал нам это, - ответил он, - Значит, мы должны поступать так».
«Ты мелкий паршивец!» - корсар широко замахнулся, но Антонио легко ушел от удара.
«Не горячись, Мигель, - улыбнулся он, - Тебе ведь тоже не хочется быть высеченным?»
«Щенок!» - бросил тот и, развернувшись, стал расталкивать пиратов, пробираясь к борту.
Льюс задумчиво вздохнул. Похоже, «Скрижали Моисеевы» пугают далеко не всех.
«Сеньоры, давайте уже начнем! - произнес он твердо, посмотрев в толпу корсаров, - У нас не так много времени на ремонт судна!»
Немного пошумев, но корсары стали собираться вокруг Малика.
Сангре предоставил Льюсу все необходимое: бумагу, чернила, карты, деньги и власть. И для начала капитан Скар хотел получить полную информацию о команде «Долорес».
Изучив записи, сделанные помощником, он надолго задумался.
Пятьдесят человек. При этом сорок из них — собственно корсары, и только десять имеют опыт управления кораблем. Это чудо, что «Долорес» пришла в порт без происшествий. Впрочем, тогда на ней были еще люди, но в порту Сангре отозвал их на «Инфанту».
Льюс оперся о заграждение, печально глядя на список в своих руках. Как-то все неудачно начинается...
«Помощник, - окликнул он мавра, молча стоявшего рядом все это время, - Возьми людей и отправляйся в порт. Нам нужно переоснастить судно. Закупите все необходимое».
«Мне взять с собой людей Сангре?» - уточнил Малик безразлично.
Льюс поморщился.
«Нет. Не хватало еще драки в порту, - откликнулся он, - Бери наших. Но прежде пускай Маттис переговорит с боцманом «Инфанты» по поводу того, куда вам лучше обратиться. Уверен, у них здесь налаженные связи...»
«Хорошо, капитан, - кивнул Малик с улыбкой, - Кстати... Этот парень, Антонио... тебе ничего не показалось странным в нем?» - и, сказав это, помощник отошел от него, оставив капитана раздумывать над смыслом своих слов.
Льюс сложил список и убрал его за пояс. Не кажется ли ему Антонио чем-нибудь странным? Да он странный во всем, если разобраться. Начиная с манеры речи, манеры держаться... Льюс нахмурился. Точно! Правильная речь — совершенно без брани; правильная осанка — он никогда не сутулится как другие; его движения когда Мигель напал на него — как в фехтовании... Проклятье! Этот парень дворянин!
«Сеньор, как Ваше имя? - окликнул капитан проходившего мимо матроса и, получив ответ, попросил вежливо, насколько мог, - Диего, будь добр, приведи ко мне Антонио... Виенто... Ведь это тот парень, что утром ответил мне?»
«Да, капитан, - кивнул тот, - Сейчас я его позову, - он направился к корме, и до Льюса донесся его приглушенный голос, - Он разговаривает вполне учтиво...»
Льюс усмехнулся. Ясно... Значит, вежливость в почете среди компаньонов «La vela libre»... Что ж, будем вежливы! И он весело улыбнулся, посмотрев на море.
«Капитан,» - Антонио Виенто остановился рядом и окликнул молодого человека.
Льюс внимательно посмотрел на него. Сколько ему лет, не больше семнадцати, наверное? И сколько он уже на море? Судя по его нежной коже не так уж долго...
«Твое имя, полагаю, дель-Виенто, - без улыбки произнес Льюс, пристально глядя в глаза парня, - Ты дворянин?»
Антонио улыбнулся... так мило, как ребенок, пойманный на воровстве сладостей!
«Капитан очень проницателен, - ответил он, щурясь от солнца и смущенно теребя черные кудри, - Но дон Родриго не считает это большим недостатком, так что... Вы можете не сомневаться во мне,» - добавил он серьезно.
Льюс вздохнул. Уже, казалось, очень много лет прошло с тех пор, как он отказался покинуть корабль капитана Скара. Флибустьеры не собирались держать в плену ребенка, но он сам не захотел возвращаться домой. Похоже, Антонио совершил такую же глупость всего несколько месяцев назад... Льюс нахмурился. Нет, он не жалел о своем решении, но... одно дело его команда, ставшая для него семьей, и совсем другое - «La vela libre», где своих бросают умирать в море... где нет своих.
«Расскажешь свою историю, или об этом не стоит спрашивать?» - произнес он мрачно, снова отворачиваясь к морю.
Антонио встал рядом с ним и сбоку посмотрел в посуровевшее лицо Льюса.
«Это не секрет, - ответил он, - И я слышал, что нечто подобное произошло и с капитаном тоже в свое время. Дон Родриго подобрал меня после крушения, - молодой человек лукаво улыбнулся, - Точнее, после того, как пустил на дно корабль, на котором я служил, - уточнил он, - Он оставил меня клерком на «Долорес», когда узнал, что я тоже происхожу из рода идальго...»
Льюс сердито свел брови.
«Тоже? То есть, хочешь сказать, Сангре дворянин? - усмехнулся он, - Верится с трудом».
«Тем не менее, он идальго, и его отец был грандом,» - откликнулся юноша серьезно.
«Предположим. Но зачем ты вообще поступил к нему на службу? - Льюс решительно не понимал этого, - Если твоя семья достаточно богата, разве они не выкупили бы тебя?»
Антонио весело рассмеялся.
«Выкупили бы, наверное, - ответил он, - Но я ведь сам ушел из дома. Я не собирался возвращаться назад».
«Есть какая-то причина?»
«Я ищу одного человека, - Антонио задумчиво улыбнулся, глядя на людей, снующих по палубе «Инфанты», - Одного очень хорошего человека, капитан, который мог уже попасть в сотни плохих историй за это время. И вернейший способ напасть на его след — это отправиться в путешествие с доном Родриго, ведь он плавает от Антильских островов до Варварского берега... а более точного адреса у меня нет,» - вздохнул он печально.
Льюс посмотрел на него с сожалением. Бедный мальчик... И с такими-то данными ты намереваешься разыскать своего «хорошего человека»?
«Не думаю, что твои шансы найти этого человека велики, - тихо произнес он, - Карибское и Средиземное моря — это более чем неточный адрес, Антонио...»
«Но ведь мне может повезти?»
Льюс услышал в этих словах улыбку и посмотрел на юношу. Он, действительно, улыбался — так светло и открыто... так по-детски искренне... Кто знает, может быть, отправляясь на его поиски два года назад, Армелия говорила нечто подобное?
Льюс улыбнулся.
«Ладно. Оставим это, - сказал он, - Расскажи мне о судне и команде. Ведь клерк должен быть в курсе всего? Неужели у вас совершенно не осталось профессиональных моряков и солдат? Канониры? Они же не могли погибнуть все...»
«Они, наверное, и не все погибли, - откликнулся Антонио просто, - Если арабы подобрали их, то их, скорее всего, продали в рабство где-нибудь в Касабланке или Агадире...»
Льюс нахмурился.
«С чего ты взял, что их подобрали арабы? - спросил он, неосознанно приглушая голос, - Разве нас преследовали не французы? Ведь там были их галионы и шебека, так?»
Именно так! И Маттис, и другие... да и среди корсаров Льюс слышал разговоры об этом... За ними гнались пять кораблей, среди которых можно было различить два французских галиона и шебеку... Это не могло быть ошибкой, ведь не могли же ошибиться абсолютно все!
«Так, - подтвердил юноша невозмутимо, - Галионы были французские. Но шебека была арабская... С французской не спутать, - улыбнулся он в ответ на удивленный взгляд капитана, - Можете быть уверены, это были корабли султана Исмаила».
«Мулая Исмаила? - медленно повторил Льюс. Юноша утвердительно кивнул в ответ, - Почему ты в этом так уверен?»
«Потому что тот человек, которого я ищу, научил меня разбираться в таких вещах, - откликнулся юноша, - Корабли Короля Войн я не спутаю ни с какими другими...»
Льюс все сильнее хмурился, глядя на этого парня. Возможно, он просто слишком молодо выглядит... Ведь откуда мальчишке вроде него знать о таких вещах?
«Знаешь, я передумал, - произнес он мрачно, - Я выслушаю твою историю, дон Антонио дель-Виенто. И, будь добр, расскажи мне все честно...»
Юноша улыбнулся и посмотрел Льюсу в глаза.
«Я не собираюсь лгать своему капитану, - ответил он, - Тем более, что моя история очень проста, и в ней нет совершенно ничего особенного, кроме одного особенного человека...»
«О! Антонио решил рассказать капитану свою сказку! - рассмеялся кто-то из матросов, - Капитан Скар, можно и нам послушать? Уже полдень... Солнце просто безжалостно...»
Льюс посмотрел на корсаров.
«Да, пожалуй, пора вам передохнуть, сеньоры, - произнес он, - Как у нас с обедом?»
«Обед готов!»
И вскоре корсары расселись с мисками на сброшенных с мачт снастях и обломках рей. И дон Антонио дель-Виенто начал свой рассказ.
«Поместье моего отца находится на восточном побережье Гваделупе, - произнес он, обведя корсаров внимательным взглядом, - И много лет мы вместе с другими жителями побережья страдали от жестоких нападений флибустьеров, служащих Англии, корсаров, служащих Испании и даже иногда голландцев-печелингов, - переждав взрыв смеха, молодой человек продолжил, - Немного легче стало около двух лет назад, когда у нашего побережья затонул испанский корабль. Мы оказали помощь потерпевшим крушение и приняли их у себя. Ну, а через некоторое время на нас снова напали, и снова мы были бессильны против галионов, обстреливающих наш город... И тогда один из спасенных нами вызвался помочь нам. Этот человек оказался сведущим в морских делах и разбирался в кораблестроении. «Вам нужно останавливать их суда прежде, чем они подойдут к берегу, - так он сказал, - Вам нужны корабли, хорошо вооруженные, как и их, но более маневренные и быстрые, чтобы они могли атаковать их при подходе к острову. Вам нужны шебеки!» И он рассказал нам про арабские шебеки. Впервые я узнал какова сила этих кораблей... Раньше я думал, что из-за своей хрупкости они совершенно непригодны в бою. Но оказалось, что они уязвимы лишь в открытом море, а у побережья это лучшие военные суда. Не зря ведь берберские пираты используют их...»
«А французы?» - поморщился Льюс недоуменно.
«Французы переняли технику построения шебек у арабов, но, все-таки, их корабли несколько иные, - ответил Антонио, - Мой дядя заказал три арабские шебеки и поставил их на патрулирование наших берегов. При первом же нападении мы разбили корабли пиратов!» - солнечно улыбнувшись, воскликнул юноша.
Корсары снова рассмеялись, глядя на него.
«Мальчишка!»
«А потом мой учитель покинул нас, - продолжил Антонио грустно, - И теперь, я думаю, он может быть в большой опасности... потому что иноземные корабли приходили за ним к нашим берегам прошлой весной... Поэтому я отправился на поиски...»
«Ты странный малый, Антоньо! - хмыкнул Мигель, - Конечно, тот человек вам помог, но... бросить свою роскошную жизнь... Я еще понимаю, если б это была женщина!» - усмехнулся он.
Юноша покраснел и гневно обернулся к моряку.
«Мужчина или женщина — этот человек спас своими знаниями сотни жизней и был моим учителем! - воскликнул он, - Я не предам его, что бы ни случилось, потому что... я не предаю друзей!»
Льюс довольно улыбнулся, услышав эти слова, и посмотрел на Мигеля. Как он отреагирует? Моряк улыбался. И Льюсу показалось: он думает о том же, что он сам... У этого мальчика чистое верное сердце.
Некоторое время моряки ели молча. После голода, перенесенного ими на море, даже самая простая еда казалась корсарам манной небесной. Главное, чтобы еды этой было как можно больше.
Льюс незаметно наблюдал за испанцами. Стать для них хорошим капитаном будет непросто... Непросто будет забыть ту кровь, которая легла между ними, но... но, чтобы добиться свободы для себя и своих друзей... для Армелии... он должен стать отличным капитаном!
А хороший капитан задумался бы наверняка над тем, в каком ужасном состоянии находятся его матросы... Льюс едва слышно вздохнул, посмотрев на грязных, оборванных и заросших мужчин. Нет, конечно, ремонт судна — это основная задача... но отмыть этих оборванцев и вывести у них вшей тоже не мешало бы. Куда только смотрел боцман?!
Льюс нахмурился, подумав об этом. Точно. Антонио сказал, что в бою погибли канониры, лоцман, кок и врач. Но ни про боцмана, ни про наводящего речи не шло. Молодой человек отставил миску в сторону.
«А скажите мне, сеньоры, - произнес он, стараясь обращаться сразу ко всем, - Ваши боцман и наводящие тоже погибли в том бою?»
Пираты фыркнули от смеха и забормотали что-то по-испански, но, так как говорили они с набитым ртом, Льюс ни слова не разобрал.
«Сеньоры, - с насмешливой и в то же время серьезной улыбкой повторил молодой человек, - Я не против того, чтоб на судне говорили по-испански, но будте добры говорить внятно... если это вас не затруднит,» - язвительно добавил он.
Полсотни пар темных глаз сверкнули из-под густых ресниц. И Льюс едва заметно наклонился вперед, решив, что ему понадобится стилет Сангре уже сегодня. Но внезапно гнетущая тишина взорвалась дружным смехом.
«Спасибо, капитан! - улыбнулся Антонио, - Дело в том, что мы тоже единодушно выступаем за испанский язык на «Долорес». Мы хотели предложить Вам это, но раз Вы сами предлагаете... Вся команда Вам очень признательна за это!» - еще солнечнее улыбнулся юноша.
И, судя по лицам корсаров, он выразил общее мнение. Льюс убрал руку от сапога и выпрямился. Нет, сегодня стилет ему не понадобится.
«Это разумно, - ответил он, - Ведь испанцев на «Долорес» большинство, и вряд ли это изменится после набора новых матросов».
Корсары согласно закивали и зашумели в ответ. Понять, что они говорят, когда они говорят так быстро, было совершенно невозможно...
«А боцман — вот! - Антонио весело улыбнулся и ткнул пальцем чуть ли не в нос моряку, - Мигель. Но наводящие погибли, это правда,» - добавил он разочарованно.
И, увернувшись от неудачного удара Мигеля, юноша отскочил в сторону, за спины хохочущих корсаров.
«Сопляк! - пробормотал тот себе под нос, скрывая невольную улыбку, - Ладно, сеньоры! Кончай перекуривать! Пабло, Хосе — на кухню. Остальным вернуться к работе... Я к Вашим услугам, капитан,» - произнес он серьезно, обернувшись к Льюсу.
Молодой человек улыбнулся, посмотрев в темное суровое лицо корсара.
«Давайте пройдем в каюту,» - предложил он.
С этого момента капитан Скар чувствовал себя намного увереннее на борту «Долорес». Не так уж сложно оказалось найти общий язык с корсарами Сангре... Уважение... Всего только уважение, как бы дико это ни звучало в подобной ситуации, в отношении подобных людей.
...Остановившись у дверей капитанской каюты, Мигель обернулся к снующим по палубе корсарам.
«Эй, Антоньо! - крикнул он, и Льюс впервые отметил у боцмана «Долорес» этот странный акцент, - Иди сюда! Я думаю, этот мальчишка будет нам полезен, - пояснил он, обернувшись к капитану, и вошел в каюту следом за ним, - Команда в ужасном состоянии, - опередил он слова Льюса, - Но сейчас, без врача, мы ничего не можем сделать. И времени на то, чтоб чиститься, тоже нет. Мы стоим в Тортуге только семь дней. За это время нам нужно подлатать судно и закупиться провизией... Насчет грот-мачты... Не советую ремонтировать ее здесь. В Кото или Ле-Ке с этим лучше справятся. И дешевле возьмут. Тортуга славится своими ценами,» - добавил он значительно и мрачно посмотрел на капитана.
Тот внимательно слушал. Это нравилось Мигелю Суэртэ. Какой бы ты там ни был капитан, а зазнаваться перед боцманом — не дело. Во всяком случае, прежнему капитану «Долорес» его зазнайство стоило жизни в итоге. Мигель задумчиво хмыкнул, зажигая огонь в светильнике. Может быть, этот мальчишка и не худший вариант...
«Понятно, - откликнулся Льюс, склоняясь над столом, - Помощник капитана тоже погиб? Вы поможете разобраться с его записями?»
«В этом, к сожалению, я бесполезен, - ответил Мигель, - Прежний капитан не допускал меня к записям. Собственно, почему я и позвал Антоньо... Он поможет Вам, насколько позволят его знания. А я пока вернусь к команде с Вашего разрешения».
«Конечно,» - кивнул Льюс рассеянно, уже погружаясь в изучение карт.
Боцман бросил на него недовольный взгляд. Этот Скар слишком самоуверен! Такие долго не живут... во всяком случае, среди корсаров.
«И еще одно, капитан, - произнес он по-английски, остановившись уже у двери, - Будте осторожны с Диего Оро. Он имел виды на этот корабль, и ему, думаю, совсем не по душе то, что дон Родриго сделал капитаном Вас. А сеньориты... пусть держатся подальше от Себястьяна Фуэго. Он не простил Опалино, а махо ужасны в мести...»
И, сказав это, моряк вышел.
Льюс отодвинул карты и выпрямился.
Итак, если боцман не преувеличивает и не лжет... а он не похож на человека, склонного к преувеличениям или лжи... это значит, что среди корсаров Сангре у него есть уже два очень серьезных врага. Один из них, конечно же, не простит ему этого капитанства. Второй... Льюс тяжело вздохнул и сжал пальцами переносицу. Опалино... Опаловая... Какая бы из девушек не имелась ввиду, но ужаснее всего в этой ситуации то, что никакого Себастьяна Фуэго нет в его списке, а значит, он на «Инфанте», и девушки там совершенно беззащитны!
Льюс был в отчаянии. Его не могли утешить ни мысли о том, что девушки, все-таки, почти постоянно вместе, ни о том, сколь искусно дерется Зоя. У Зои нет оружия теперь, а, не ожидая нападения, она будет изначально в проигрышной ситуации. А «почти», все равно, останется «почти», а не «постоянно»!
«Капитан?»
Льюс вздрогнул и обернулся на голос. Он и не слышал когда Антонио вошел в каюту. А по встревоженному взгляду юноши можно было легко понять, что его собственное лицо в эту минуту нисколько не скрывает его чувств.
«Антонио, - произнес он медленно, пытаясь взять себя в руки, - Проходи...»
«Капитана что-то тревожит? - не замедлив и на минуту, высказал тот свое предположение, - Это Мигель?»
«Нет. Мигель при ближайшем знакомстве оказался намного лучше, чем я о нем думал, - улыбнулся Льюс. И у парня порозовели уши от радости за своего учителя, - Просто... Он упомянул пару определений, которых я не знаю, - глаза Антонио округлились от удивления, но, услышав продолжение вопроса, юноша помрачнел, - Я не очень разбираюсь в испанском быте и не понял, кого он имел ввиду, говоря, что в экипаже дона Родриго есть махо...»
«Почему... Мигель заговорил с Вами об этом? - медленно проговорил Антонио, подходя ближе и внимательно заглядывая Льюсу в глаза, - Простите, я не должен, но спрошу... Что-то случилось? Капитан, что-то произошло, из-за чего Мигель упомянул махо?»
«Нет, нет, - натянуто улыбнулся Льюс, отводя взгляд, - Просто он выразился в том роде, что они опасны, и мне нужно быть осторожным. Так ты ответишь на мой вопрос?»
«Конечно, капитан, - с готовностью откликнулся юноша, - Понятие «махо» распространилось в конце прошлого века. Ну, по сути, это не плохие люди, настоящие махо. Если вложить все значение этого понятия в одно слово, то этим словом будет «гордость». Махо — это простолюдины с гордостью дворян в век, когда дворяне окончательно потеряли свою гордость, - с горечью произнес он, - Но когда Мигель говорил Вам про махо, он имел ввиду совсем других людей... Не гордость, а непомерная гордыня правит их сердцами. А опасность этих людей заключается в том, что они не знают пощады к тем, кого посчитают врагами... За любую мелочь, принятую ими за оскорбление, такие люди мстят очень жестоко. И они владеют испанской техникой «эспада и дага». Только вместо шпаги у них нож, а вместо даги — плащ. Это очень опасная техника, капитан, - Антонио нахмурился, - На «Долорес» только двое махо, - продолжил он, - И они совсем не опасны, то есть, - юноша невольно улыбнулся своим словам, - Они относятся к настоящим махо, капитан. Это :бип: и Пабло. Но почему Вы заговорили про это?»
«А на «Инфанте» махо есть? - спросил Льюс вместо ответа, - Те, вторые, ненастоящие?»
Антонио долго молчал, и, наконец, Льюс обернулся к нему. Юноша был очень бледен и смотрел на него огромными глазами.
«Капитан, - произнес он, наконец, - Значит, это не слухи... то, что Вы рассердили Себастьяна Фуэго?»
«Не слухи, - Льюс сам не узнавал своего голоса, - Одна из моих спутниц... рассердила... его. Что он может сделать?»
«Все!!! - глаза Антонио сверкали гневом, - Капитан! Да как же Вы оставили девушек одних? И не сказали дону Родриго!»
«Нет... Почему ты сразу догадался об этом?»
«Потому что, знай дон Родриго, что Ваша спутница нанесла оскорбление Себастьяну, Себастьян был бы уже мертв!» - выкрикнул Антонио.
«Что?» - Льюс отступил назад.
Он боялся за Армелию и Зою, конечно, но реакции Антонио он решительно не понимал. А юноша наступал на него, сверкая глазами.
«Вы должны немедленно отправиться на «Инфанту» и рассказать обо всем дону Родриго! - требовательно произнес он, - Пока Себастьян жив, девушки не будут в безопасности!»
«Ты предлагаешь убить человека, - Льюс сглотнул, - Из предосторожности?»
«Я требую этого! - ответил юноша быстро и дунул на огонь, погасив лампу, - Капитан, да как же Вы не поймете?! Он же вскроет ей горло! Кто... кто его оскорбил? Ваша женщина? Сеньорита Армелия?»
«Нет, другая, Зоя...»
Льюс нахмурился и снова отступил назад. Услышав это имя, Антонио заморгал так быстро, и его глаза заблестели так влажно...
«Капитан, умоляю Вас,» - пробормотал он.
Но Льюс уже надевал плащ.
«Да понял, понял я! Идем! - бросил он, выходя, - Приготовьте шлюпку!»
Корсары даже не заметили их появления на палубе. Столпившись вокруг двоих матросов с «Инфанты», они шумели и толкались. И Льюс совершенно ничего не мог разобрать, так быстро и возбужденно они говорили. Впрочем... довольно было посмотреть на лицо Антонио, чтобы понять... Если возможно быть белее белого, то оно было именно таким в эту минуту. Даже глаза, казалось, обесцветились.
«Драка, - произнес юноша едва слышно, - На «Инфанте» была драка только что... Себастьян напал на девушку и... она... он, - краски возвращались на лицо молодого испанца, - Он убит. Больше никто не пострадал,» - выдохнул он с облегчением.
Льюс смотрел на юношу огромными от изумления глазами.
«То есть?»
«Девушка перерезала ему горло, - парень нервно рассмеялся, - Почти как я говорил, правда, капитан? - он обернулся к Льюсу, и молодой человек увидел в его глазах слезы, - Дон Родриго очень сердит, - продолжал он, - У девушки оказался стилет...»
Льюс вздохнул с облегчением. Ну конечно! Ведь не могла же Зоя, раздобыв оружие для него, себя оставить безоружной! Молодой человек улыбнулся.
«Боцман! - крикнул он и, увидев приближающегося Мигеля, добавил, - Пускай команда займется делом! Мне подготовьте шлюпку. И... Пабло и :бип: поплывут со мной».
«На «Инфанту»? - поинтересовался тот тихо, - В таком случае, оружие Вам лучше оставить здесь, капитан. Не исключено, что после происшествия дон Родриго обыщет всех ваших...»
«У меня нет оружия, - улыбнулся Льюс весело, - Откуда ему появиться? О! Сапоги совсем износились, - вздохнул он, приседая, чтобы поправить изорванную обувь, и, поднявшись, снова улыбнулся боцману, - Благодарю Вас».
«Ваш плащ,» - нахмурился тот.
«Что — плащ?» - Льюс недоуменно огляделся, но ничего не заметил.
Мигель указал на складки его плаща, по последней моде переброшенного несколько раз через руку.
«Да вот,» - он аккуратно расправил складки, на мгновение заслонив капитана от команды.
«Ах, да! Спасибо!» - улыбнулся тот и направился к борту.
Испанцы смотрели ему вслед и улыбались.
«Так наивно! - вздохнул один из них, - Как-будто мы ничего не заметили!»
«Как-будто именно так!» - весело откликнулся другой.
И, заговорчески переглянувшись, корсары разошлись по своим делам.
«Может, перекурим, пока капитана нет?» - донеслось с полуюта.
Мигель громко прокашлялся.
«И когда это ваши перекуры были делом капитана? - прикрикнул он сердито, - Я здесь — и этого довольно! Так что работайте, бездельники!»
................................................................................

Клево!!!! Эх...у меня тоже было несколько идей, но, к сожалению я не умею ТАК КРАСИВО писать!!

Ёри wrote:Клево!!!! Эх...у меня тоже было несколько идей, но, к сожалению я не умею ТАК КРАСИВО писать!!

Большое спасибо. А идеи надо воплощать, раз они есть.)

..................................................................................................................................................
...Капитан Скар обвел палубу довольным взглядом и устало улыбнулся. Последние дни прошли в напряженной работе. Это было нелегко для всех. Но зато сегодня «Долорес» выглядит почти так, как она должна выглядеть! Только грот-мачта остается в прежнем состоянии, но, если верить Мигелю, в Ле-Ке с этим быстро разберутся.
«Но пока мы не сможем маневрировать так, как полагается, - произнес Льюс задумчиво, обращаясь к помощнику и боцману, - Поэтому просто будем надеяться, что никто в этих водах не увидит в нас легкую добычу... Кстати, - он обернулся к мавру, - Как идет обучение экипажа? Мы сможем хотя бы управиться с кулевринами, или у нас попрежнему четыре канонира?»
Малик улыбнулся.
«Обучение почти закончено, капитан, - откликнулся он, - Джим сегодня предоставит отчет об успехах канониров. И мы передадим их боцману со всеми предписаниями».
«А наводящий?» - поинтересовался Мигель. Для него это было основной проблемой после грот-мачты.
«Думаю, ими будут Джим и Оливер, - откликнулся Малик, - У них неплохой опыт и знаний побольше, чем у других...»
Армелия уже несколько минут стояла рядом с мужчинами, но они упорно не замечали ее и продолжали разговаривать о ремонте и матросах. Девушка тихонько вздохнула. Такие все занятые... Только одна она, можно подумать, ничего не делает!
«Капитан, - окликнула она Льюса, - Уже время...»
Она не понимала, почему они так тянут.
«Капитан! - донеслось с марса, - Сигнал с «Инфанты»! Выходим в море!»
Молодой человек улыбнулся. И двое других улыбнулись тоже.
«Да, уже время, - согласился Льюс, занимая место за рулевым колесом, - Все по местам. Мы выходим в море».
Два корабля вышли из порта Гонаив в направлении юго-западного побережья Эспаньолы.
...Армелия уложила волосы и накрыла их чем-то вроде кружевного чепца на шнурке (в Англии не было таких головных уборов, и девушка даже не знала, как он называется), к которому небольшим гребнем крепилась белоснежная кружевная мантилья. Ее платье насыщенного вишневого цвета было украшено по подолу золотой вышивкой, а вокруг декольте - отложным воротником из тончайшего кружева, и рукава тоже были украшены кружевом.
Девушка трудилась над этим платьем не один день. Хотя, конечно, трудилась она не одна (Зоя потребовала у Сангре нанять швей и кружевниц), но для Армелии это был первый подобный опыт, и она с радостью разглядывала в большом зеркале свое отражение, думая о том, что в это платье вложен и ее труд тоже.
Зоя прислала ей с «Инфанты» косметику. Но, повертев в руках непонятные баночки, Армелия отложила их в сторону, утешившись мыслью о том, что скромность — лучшее украшение женщины.
И, закончив на этом свой вечерний туалет, девушка вышла на палубу «Долорес».
Еще было довольно светло. Два корабля покачивались на волнах совсем рядом, и матросы уже крепили их борты и перебрасывали мостки.
Армелия улыбнулась. Сегодня договор дона Сангре и капитана Скара окончательно вступит в силу — после того, как они поклянутся в верности ему на самом священном для пиратов предмете после Библии — абордажной сабле.
Девушка посмотрела в сторону «Инфанты» и вздохнула. После того, как будет покончено со всеми этими пиратскими условностями, Сангре уже не сможет запрещать Зое посещать «Долорес» и свободно общаться с ее экипажем. Маттис и Антонио так обрадуются! И она улыбнулась опять, вспомнив встречу в порту...
...Дозорный на марсе «Инфанты» скучающе вздыхал, глядя на равно далекие берега залива Гонав и одноименного острова. Завтра они выйдут в открытое море. Молодой человек печально вздохнул. А внизу уже звучат торжественные клятвы, и дон Родриго зачитывает перед пополнением устав «La vela libre». Скоро все, кто внизу, начнут праздновать... А ему торчать здесь. Это так несправедливо!
«Эх, проклятье!» - снова вздохнул моряк и обвел взглядом пространство вокруг.
Зачем сейчас, здесь дозорные? Ну кто додумается искать них в заливе? Сумерки все сгущаются, и на море опускается туман. Парень прищурился, вглядываясь в далекий силуэт, только что возникший на горизонте, и раскрыл подзорную трубу.
«Проклятье! - воскликнул он, спустя мгновение, - Дон Родриго! «Реконкиста» прямо по курсу!»
И с марса «Долорес» донеслось, словно эхо: «Реконкиста!»
Сангре тихо выругался.
«Что ж, капитан Скар, - усмехнулся он мрачно, - Отпразднуем наше компаньонство позднее, а сейчас возвращайтесь на «Долорес» и постарайтесь выдержать этот бой. Мы попробуем взять на себя основной удар, а от вас требуется поддержка огнем, - и, обернувшись к корсарам, он крикнул, - По кораблям! Рулевой, на место! Канониры! К пушкам! Поднять грот и бизань! Курс на «Реконкисту»!»
Льюс подтолкнул Армелию к мосткам, но девушка уперлась, оглядываясь на капитанскую каюту. Ей так и не удалось увидеть Зою сегодня.
«Армелия, скорее!» - нетерпеливо потребовал молодой человек.
Бросив на «Инфанту» последний грустный взгляд, девушка перебралась на «Долорес». Моряки там уже шумели, готовясь к бою. И, едва ступив на палубу, Льюс стал отдавать приказания насчет курса и ведения боя.
«Мы слишком медленные! - пробормотал он разочарованно, становясь у руля и направляя «Долорес» следом за «Инфантой», - Мы все равно будем отставать... Канониры!»
«Да, капитан!» - откликнулись наводящие хором.
Льюс хотел уже отдать приказ, но мрачный голос Малика остановил его.
«Оглянись, капитан».
«Капитан! Слева по борту испанское судно!» - донеслось с марса в следующее мгновение.
Льюс обернулся и достал уже подзорную трубу, но так и убрал ее, не разложив. Он и без этого отлично видел врага. Даже позолоченную надпись на борту - «Фелиция» - «Счастливая».
Молодой человек пробормотал проклятия. Конечно! Разве испанские галионы появляются без сопровождения? А то, что это сопровождение (в виде отличного тридцатипушечного фрегата!) не вошло следом за головным кораблем в залив, а появилось из гавани, пропустив их вперед, так это заслуга командующего этих кораблей, будь он неладен!
Льюс мысленно оценил расстояние между судами, выстроившимися теперь почти на одной линии. Оно слишком мало для каких бы то ни было маневров. Испанский офицер просчитал все, планируя это нападение. Сначала «Реконкиста» атакует «Инфанту», что будет ей несложно, учитывая разницу в вооружении и то, что «Долорес» просто не успеет прийти ей на помощь, занятая в это время перестрелкой с «Фелицией». А потом, если к этому моменту «Долорес» все еще будет на плаву, очередь дойдет и до нее. Вопрос только в том затопят ли их или возьмут на абордаж. Остальная картина представлялась молодому человеку вполне ясно.
Что ж, ситуация хуже некуда, конечно, впрочем... Зоя, кажется, любит говорить: «Всегда есть, куда хуже!» Капитан усмехнулся.
«Помощник! - крикнул он весело, - Готовьте абордажную команду к бою. Сейчас мы возьмем эту крошку!»
«Слушаюсь, капитан!» - откликнулся Малик.
«На абордаж? - Мигель остановился рядом с молодым человеком и посмотрел на корабль, стремительно нагоняющий их, - Капитан, мы не в той ситуации, чтоб принимать бой, - произнес он задумчиво, - Тем более, что между «Долорес» и «Фелицией» есть огромная разница... И разве мы не должны поддержать «Инфанту»? Ведь приказ дона был таков?»
«Я помню, - откликнулся Льюс невозмутимо, - Убрать бизань! Я помню, но думаю, мы не в той ситуации, чтобы избегать этого боя. Канониры! Занять места у кормовых пушек! Абордажная команда, на изготовку! - обведя внимательным взглядом застывших в ожидании бойцов, Льюс снова обернулся к боцману, - Они нас все равно догонят... Вооружение у них лучше, и наш единственный шанс — это абордаж. Тем более, - молодой человек весело улыбнулся, передавая руль матросу, - Давай, Лью. Держитесь неподалеку, вам придется еще вступить в бой... Тем более, что, если мы проведем абордаж быстро, то на «Фелиции» мы атакуем «Реконкисту» намного успешнее!» - и, сказав это, капитан Скар обнажил абордажную саблю.
«Фелиция» уже достаточно приблизилась, и капитан на ней, судя по его движениям, собирался повернуть корабль по ветру. Льюс хищно улыбнулся.
«Огонь!»
Четыре полукулеврины ударили почти прямо в нос фрегату, помешав ему завершить маневр, и потерявшее управление судно преодолело недостающее для абордажа расстояние по инерции.
«На абордаж! - выкрикнул Льюс, и десятки голосов откликнулись эхом, - На абордаж!»
С кормы «Долорес» взлетели крюки и кошки, и, зацепив «Фелицию» однажды, пираты уже не собирались ее отпускать.
Мигель швырнул крюк и, закрепив веревку, стал наставлять мосток. Старый моряк улыбался, глядя на неприятельский корабль. Снаряды полукулеврин почти не повредили его, только паруса на фок-мачте немного задеты, да кое-где проломлены ограждения бортов. Капитан Скар все отлично рассчитал...
«Осторожнее, ребята! - кричал Мигель, провожая корсаров в атаку, - Эта красавица будет нашим призом!»
И те со смехом бросались на неприятельское судно. Для кого-то из них это был последний смех.
...Антонио отстранил Армелию и заслонил ее собой, обнажив два клинка.
«Осторожнее, сеньорита, - попросил он серьезно, - Капитан Скар поручил мне заботу о Вас... Мы должны перебраться на «Фелицию» и обеспечить помощь раненым. Скорее... Да куда ты лезешь, невежа!» - возмущенно воскликнул молодой человек, и... Армелия не успела заметить, что он сделал, но испанский солдат упал к ногам юноши, истекая кровью.
«Скорее, сеньорита! - повторил Антонио, увлекая девушку за собой, - Будте осторожны!»
«Антонио! Армелия! Сюда! - рассекая воздух саблей так быстро, что от ее взмахов кружилась голова, Маттис отбивал атаки солдат, стоя на мосту между двумя кораблями, - Вам сюда, принцесса! - рассмеялся он, сбросив в море еще одного человека в кирасе, и, протянув Армелии руку, помог ей взобраться наверх, - Малыш, не отставай, ждать не будем!» - бросил он через плечо и спрыгнул на борт неприятельского корабля.
Антонио и Армелия последовали за ним, но, едва ступив на нос «Фелиции», Маттис врезался в толпу дерущихся и исчез из виду. Армелия вздохнула. Он слишком неосторожен!
...Девушка ступала по чему-то мягкому и мокрому, и ей страшно было опустить глаза. Вокруг кричали, и брызги крови пачкали ее чудесное платье. И Льюса не было видно среди дерущихся. Спрятавшись за спиной Антонио, девушка огляделась внимательнее. Конечно! Льюс пытается пробраться к рулю, но там кипит такой бой, что каждый раз его отбрасывает назад... и «Фелиция» за все это время так и не приблизилась к «Инфанте»! Это плохо, плохо, плохо!
...«Senor! - это было одно из немногих известных Армелии испанских слов, но и его было довольно, чтоб окликнуть раненого корсара, - Un minuto,» - пробормотала девушка, раскрывая свой чемоданчик и извлекая из него бинты.
Испанец смотрел на нее огромными от изумления глазами и даже не протестовал. Просто это, действительно, было удивительно — стоять посреди боя, и чтоб такая красавица перевязывала твои раны, а трое флибустьеров, еще недавно бывших твоими врагами, отбивали атаки солдат, защищая вас. Пабло Роя никогда в жизни никто не защищал, если не считать брата, и это его, действительно, потрясло.
«Спасибо, сеньорита, - сказал он по-английски в ответ на улыбку Армелии, когда перевязка была окончена, - Я не забуду Вашей доброты, - и, посмотрев на пиратов вокруг, он добавил сурово, - И я запомню вас, сеньоры».
Выйдя из круга, корсар обнажил клинки и огляделся. И его синие глаза страшно сверкнули, когда он улыбнулся, обращаясь словно ко всем солдатам разом.
«El arrepentimiento no para tales como nosotros,» - произнес он с усмешкой, и Антонио заградил Армелию собой, заставив ее отвернуться.
«Не смотрите, сеньорита! - прошептал он, - Идемте!»
Он окликнул еще кого-то, и в течение некоторого времени Армелия была занята только перевязкой раненых. Им удалось найти неплохое место за противоабордажными укреплениями, где девушку было не видно, и подход к которому могли защитить даже двое.
Впрочем, вскоре и Филл, следом за остальными, исчез в кровавом месиве, и Армелия с Антонио остались вдвоем. Бинты закончились. А бой все не смолкал, и юноша требовал, чтоб Армелия и носа не показывала из своего укрытия. Какое-то время она подчинялась, но желание узнать ход сражения было слишком велико, и Армелия выбралась из-за тюков, оглядываясь в поисках знакомых лиц.
«Сеньорита Армелия, в сторону!» - заслонив девушку собой, Антонио наколол на шпагу еще одного солдата. Но и когда тот упал у его ног юноша все еще не оборачивался.
Армелия осторожно тронула его за плечо и ахнула, увидев как белая рубашка юноши окрашивается кровью.
«Не волнуйтесь, сеньорита, это неважно, - улыбнулся тот, отстраняя ее назад, - Это совсем маленькая рана...»
«Антонио! - гневно воскликнула та, увлекая его за противоабордажные баррикады, - Прекрати строить из себя взрослого немедленно! Покажи! - она развела руки парня в стороны и осмотрела рану, - Да, это не так уж опасно, - произнесла она, наконец, разрывая подол своей нижней юбки, - Посиди спокойно минутку, я перетяну рану...»
«Спасибо, сеньорита, Вы очень добры,» - улыбнулся юноша, бледнея, и безвольно уронил голову.
Армелия перетянула его раны и, вздохнув, подняла с палубы окровавленную дагу. Она не была уверена, что сумеет драться шпагой (шпага была слишком длинной и тяжелой для нее), но с дагой она должна была справиться. И, сжав оружие обеими руками, девушка замерла в ожидании чего-нибудь ужасного.
Вокруг были слышны крики, проклятия и стоны. Но Армелии почему-то намного лучше было слышно стоны. Мольба о помощи на любом языке звучит так понятно, ведь здесь главное — не слова...
«Esto no es doloroso, - проговорил молодой испанец, падая на колени перед своим соперником. Его одежда была пропитана кровью, и солдат смотрел на него как хищник на жертву. Но парень усмехнулся и, уперевшись острием шпаги в палубу, снова поднялся на ноги, - Esto no es doloroso,» - повторил он с болезненной улыбкой и снова поднял свое оружие.
Антонио попытался подняться, но не смог преодолеть слабость.
«Он говорит: «Это не больно!» - хрипло усмехнулся он, с сожалением глядя на своего сверстника, наверное, - У него нет и шанса...»
Солдат сделал шаг вперед и замахнулся саблей.
«Прости меня, Господи!» - воскликнула Армелия и, проскользнув под его рукой, вонзила дагу под кирасу. Как и учила Зоя.
Солдат удивленно посмотрел на нее, покачнулся и упал.
«Es imposible!» - воскликнул испанец изумленно и снова пошатнулся.
Армелия схватила его за руку и затащила в укрытие.
«Потом поговорим! - воскликнула она возбужденно, все еще не веря в то, что сделала то, что сделала, и толкнула корсара на палубу рядом с Антонио, - Покажи рану!» - приказала она властно, уже разрывая юбку.
Пират присвистнул и сказал что-то Антонио. И заойкал, получив увесистый подзатыльник.
«Tonto! - бросил Антонио сердито и уже по-английски обратился к девушке, - Сеньорита Армелия, этот грубиян не стоит Вашей заботы!»
«Э! Э! Э! Погоди-ка! - прервал его корсар возмущенно, - Чем ты лучше меня, Виенто?!»
Армелия невольно улыбнулась.
«Позвольте, сеньор, - она аккуратно перевязала рану юноши и, внимательно посмотрев ему в глаза, спросила, - Ты ведь из команды «Долорес»? Новенький? Как тебя зовут?»
«Нико... Николас Луц, - широко улыбнулся тот, - К услугам сеньориты!»
Антонио отвернулся, пряча улыбку.
Армелия выглянула из-за ограждения, пытаясь понять, что происходит на корабле. Но понять что-либо в такой суматохе, в дыму и крови было совершенно невозможно, и девушка снова села на палубу рядом с испанцами.
«Хоть бы знать каковы наши дела!» - вздохнула она.
«Ну, во всяком случае, мы живы! - улыбнулся Николас, - Капитан Скар, кажется, добрался до руля, но не заметно, чтоб он повернул судно. А, Виенто?»
Антонио поджал губы.
«Мы стоим... точнее, болтаемся, - откликнулся он, - Мы и на дюйм не приблизились к «Инфанте»!»
«Ах ты, гад!» - выкрикнув это, Николас метнул нож в толпу. И солдат у грот-мачты, нацелившийся уже ударить сзади корсара, рухнул на палубу. Нож попал ему в шею чуть ниже затылка.
Армелия восхищенно вскрикнула.
«А ловко это у тебя выходит!» - похвалила она юношу, подбирая с палубы ножи и протягивая ему.
«Луц — знаменитая цирковая фамилия!» - гордо заявил тот, отправляя их в цель.
Антонио тем временем преодолел боль и слабость и, вооружившись шпагой, покинул свое укрытие.
На корабле кипел бой, и не ясно было, за кем преимущество. И капитана нигде не было видно.
«Разве ты не должен охранять сеньориту?» - Пабло Роя возник рядом как из пустоты и тут же отправил к праотцам подвернувшегося под саблю солдата.
Антонио улыбнулся.
«С ней Луц, - откликнулся он, - Что происходит? Почему корабль стоит?»
«Потому что их оказалось слишком много! - мрачно откликнулся корсар, отбивая атаки солдат, - Ты ж не думал, что дон Круэл отправится на охоту, не превосходя нас числом хотя бы втрое?» - он криво усмехнулся и вспорол живот еще одному солдату.
«Но «Инфанта», - Антонио отскочил в сторну и парировал удар, - «Инфанта» осталась один на один с галионом! - он был безутешен в своем горе, и, должно быть, это придавало ему сил, - Нам нужно вывести «Фелицию» ей на помощь!»
«Ты... думай за себя! - откликнулся Пабло сурово, нанося очередной смертельный удар, - :бип:! - крикнул он, - Пора заканчивать уже это! Отправим их всех в ад!»
«С моим превеликим удовольствием!» - донеслось с кормы, где :бип: Роя отражал атаки все прибывающих солдат и офицеров.
Антонио увернулся от очередного нападения. И прежде, чем он ответил на удар, Пабло уложил нападавшего к его ногам. Юноша восхищенно смотрел на окровавленного корсара. Да, вряд ли когда-нибудь, даже через много-много лет боев, он овладеет техникой «эспада и дага» столь же совершенно как «два апостола Сангре»!
...Внезапно корабль сильно качнуло и повело влево. Люди стали падать, по палубе с грохотом покатились части противоабордажных укреплений.
Антонио бросился к убежищу Армелии и Николаса.
«Сеньорита! Сеньорита! - отчаянно кричал он, расталкивая и раня солдат, - Сеньорита Армелия!»
Он готов был увидеть уже что угодно... Трупы, придавленные бочками и тюками, например...
Но Армелия и Луц стояли у борта целые и невредимые... во всяком случае, без новых повреждений... Антонио шумно выдохнул и сморгнул слезы страха.
«Сеньорита Армелия, - пробормотал он и, не оборачиваясь, наколол офицера на шпагу, - Как же я испугался!»
Армелия проследила взглядом за соскользнувшим с лезвия телом и подняла на юношу огромные от изумления глаза.
«Во всяком случае, мы тронулись, похоже, - произнес Николас, улыбнувшись ее реакции, - Капитан кричит что-то».
«Поднять грот! Поднять бизань! Канониры, занять свои места!» - прорвался сквозь шум все еще идущего боя надорванный голос Льюса.
Армелия протянула Николасу нож.
«Держи! - и она бросилась к грот-мачте, - По-о-однять грот!» - повторила она команду капитана, хватаясь за трос.
«Идилия!» - бросив взгляд на брата, улыбнулся Пабло.
:бип: улыбнулся в ответ.
Через десять минут захват фрегата «Фелиция» командой капитана Скара был завершен.

...Зоя простонала и перекатилась по столу, сбрасывая с себя надушенный плащ.
На «Реконкисте» стояла суматоха, и с палубы доносились крики и брань.
...«Послушай меня еще раз, ты, идиотина! - срывая голос, кричал Маттис в лицо Диего, - Я тебе повторяю: это хорошая идея!»
«А я тебе повторяю: иди ты!!!!» - разразившись самой непристойной бранью, помощник развернулся, собираясь уже покинуть палубу.
Маттис до белизны сжал кулаки. В это мгновение он больше всего сожалел о том, что уставом «La vela libre» запрещено бить своих компаньонов. Иначе он бы сейчас избил этого невежу до полусмерти.
«Стой! - крикнул он, снова нагоняя помощника, - Ты не можешь не доложить об этом дону!»
«Еще как могу!» - ухмыльнулся тот, уже перебрасывая ногу через борт. И замер, уставившись на возникшую за спиной флибустьера девушку.
«Доброе утро, сеньоры! О чем спор?»
«Зоя!» - резко обернувшись к девушке, Маттис заговорил очень быстро и возбужденно. Даже испанцы не могли разобрать все его слова. Но в общем молодой человек пытался рассказать следующее: полночи он провел в трюме, общаясь с солдатами, взятыми в плен на «Фелиции»... это хорошие ребята, они не хотели на флот, их принудили, и, что еще лучше, они ненавидят весь род Альба и Круэлов особенно... со всем своим удовольствием они хоть сейчас поступят на службу дона Сангре... они готовы даже идти на брандере... А ведь брандер поведет Зоя, и это значит, что он, Маттис, Джо, Лью и Филл и еще четверо с «Инфанты» готовы идти за ней в огонь и воду в качестве абордажной команды... а этих бы парней и взять матросами... но придурок Диего не желает докладывать дону об этой просьбе... И Маттис думает о нем вот что...
Даже раскатистый смех корсаров не мог заглушить речь Маттиса, посвященную тому, что именно он думает о первом помощнике дона Сангре.
Диего покраснел до модного бордового цвета, слушая его. Какая жалость, что в компании «La vela libre» запрещено бить своих компаньонов!
«Ну, Маттис, все, хватит... я уже не разбираю этот диалект! - смеясь, произнесла Зоя и вытерла слезы, посмотрев на помощника, продолжившего, наконец, свой спуск, - А почему ты к нему обратился с этим? Я же теперь капитан «Долорес»! - гордо заявила она, - Так что, вас я, конечно, беру, тем более, что Скар, наверняка, вас мне и оставил... А солдаты... Пойдем-ка спустимся в трюм!»
Корсары проводили девушку веселыми взглядами. Даже если она умрет в этом бою нет никакого сомнения в том, что она умрет, улыбаясь!
...Сангре отложил карты и обернулся к девушке.
«А мысль о том, что они могут захватить корабль и передать его Круэлу, не приходила тебе в голову?» - спросил он тихо.
«Эти — нет! - решительно ответила Зоя, проходя в каюту, показательно игнорируя присутствие помощника, - Я говорила с ними, и я готова поручиться за этих людей. Родриго, позволь мне...»
«Ты хорошо подумала? От этого зависит и твоя жизнь».
«От этого зависят и наши жизни тоже, дон Родриго!» - возмущенно воскликнул Диего.
«Я уверена в них, - ответила Зоя спокойно, - Дай мне эту команду».
Родриго Сангре пристально посмотрел девушке в глаза. Он уже положился на нее, и не дело отказывать ей в чем-то, доверив ей свою жизнь.
«Хорошо. Приведите их к присяге».
...Тридцать испанцев присягнули в верности компании «La vela libre», ее уставу и ее командующему — дону Родриго Сангре, а также своему капитану — Зейнаб бинт Ан-нахид Ирэм и туманным августовским утром взошли на борт потрепанного корвета «Долорес», чтобы повести его в последний бой.
Армелия остановилась у борта «Реконкисты», провожая корабли тревожным взглядом. За все время ее блужданий по морям с капитаном Скаром девушка ни разу не видела брандеров, хотя она и слышала это название. Но до сегодняшнего дня она даже не представляла себе, что брандером может быть абсолютно любое судно.
Армелия нахмурилась. Она мысленно представила себе различия между корветом, фрегатом, галеасом и галеоном, и шебекой, и фелукой... Все это было ей понятно. Но совершенно непонятно было в чем же особенность многоликих брандеров...
«Сеньорита Армелия, Вам лучше вернуться в каюту, - проговорил Антонио Виенто, остановившись рядом и глядя на удаляющиеся корабли, - Вы слишком волнуетесь, когда видите бой».
Девушка, не оборачиваясь, протянула ему руку.
«Там мне еще страшнее, Антонио, - тихо сказала она, сжимая пальцы юноши, - Пожалуйста, постой со мной пока все это не закончится...»
«Конечно, сеньорита, - улыбнулся тот, - Не бойтесь. Сеньор Скар и дон Родриго опытные капитаны, а Зое всегда сопутствует удача... она просто заклята на нее, наверное... Они справятся!»
Армелия грустно улыбнулась. Ей хотелось верить в победу друзей, но было так страшно смотреть на приближающийся галион — такой мощный, такой устрашающий... И фрегат впереди него такой совершенный! Это наводит ужас...
«Эй! Армелия! Ты забыла про нас, сестра милосердия?! - Нико Луц едва появился на палубе и тут же начал кривляться в своей обычной клоунской манере, - Чего тут? О, ка-акие кораблики!!! А, Ладно! Мели! Тебя там раненые заждались уже. Дозорные нам все доложат... Да, парни?! - крикнул он, задрав голову к марсу, и, схватив девушку за руку, потащил ее за собой, - Идем!!!»
«Идите, сеньорита, - улыбнулся Антонио, - Я позову Вас, когда начнется бой».
Он улыбался так светло и искренне... Но, едва Луц утащил Армелию к раненым, мгновенно окружившим ее плотным кольцом, как улыбка исчезла с лица юного испанца, и он быстро разложил подзорную трубу.
«Ну?» - раздалось за его спиной.
И Антонио не нужно было оборачиваться, чтобы понять: большинство из тех, кто способны подняться на ноги, стоят сейчас рядом, глядя вдаль и ожидая развязки этого долгого сражения. Сегодня она уже неминуема для них, потому что это их последние силы — и больше не останется ничего. Именно на это и расчитывали кузены Круэл, отправляясь на охоту за флотом дона Сангре, которую в Эскуриале называют почему-то «искоренение пиратства в Карибском море».
Юноша приложил подзорную трубу к глазу и навел ее на корабли Сангре и Зои.
«Дон Родриго опускает паруса... «Инфанта» встала, пропускает вперед «Долорес», - четко комментировал он, - На галионе, кажется, все в замешательстве... Пока они все так же идут вперед. У них слишком маленькое расстояние с «Гваделупе»... Так не пойдет! - пробормотал он с горечью, - На таком растоянии маневр не удастся. Галион обстреляет «Долорес» при подходе... Стоп! - юноша не смог сдержать радостный возглас, - Это Скар! «Фелиция» выходит вслед за галионом, совсем близко... Они выстрелили из носовых орудий! - крики корсаров на мгновение заглушили голос Антонио, - Галион разворачивается! - радостно воскликнул он, - Удалось! Они уходят за «Фелицией»! Они забыли про «Долорес»! Сходятся... «Долорес» и «Гваделупе» сходятся!!!»
Армелия прижала руки к груди, глядя на бой полными слез глазами. Почему остановилась «Инфанта», почему Льюс уходит с места сражения? На что они вообще расчитывают, выставляя против сорока пушек и полного экипажа «Гваделупе» «Долорес», которая едва держится на плаву?!
С бортов «Гваделупе» прогремели выстрелы, и клубы дыма окутали ее и «Долорес».
«Прекрасно! - прерывисто прошептал Антонио, неотрывно глядя в подзорную трубу, - Великолепно, Зоя! Так держать!»
«Какое «так держать»!» - Армелия подалась было вперед, но чьи-то сильные руки обняли ее за плечи, не дав сдвинуться с места.
«Не надо, сеньорита... Все идет так, как должно идти, - проговорил глухой голос над ее головой, - Все именно так и должно быть, - и корсар осторожно провел загрубевшей ладонью по пушистым от влажности каштановым волосам, - Не бойся, детка. Они знают, что делают,» - сказал он уверенно, и его уверенность немного успокоила девушку.
«Сошлись, - голос Антонио был напряжен до предела, - Крюки с нок-рей запущены... Отлично! Им не выпутаться! Рукопашная... Что еще такое?»
«Что, Антонио? Что?» - заголосили пираты встревоженно.
Юноша на мгновение убрал трубу и протер глаза.
«Не понимаю, - пробормотал он, - Они долго, - и, снова посмотрев в трубу, он пояснил, - На «Гваделупе» завязался бой, и они все еще не уходят... Проклятье!»
Мощный взрыв потряс воздух. И, открыв глаза снова, наблюдатели увидели уже объятые пламенем крорабли, на которых все еще не стихал рукопашный бой.
Антонио снова посмотрел в трубу.
«Отлично! - улыбнулся он, - Дело сделано... «Инфанта» выходит курсом на «Анхелику», и капитан Скар тоже поворачивает... Все, малышка, ты попалась! - воскликнул он, - Идут на сближение...»
Убрав подзорную трубу, юноша впервые оглянулся на своих слушателей. И его глаза стали большими и несчастными, как у побитого щенка, когда он увидел слезы Армелии.
«Как ты можешь говорить, что это — отлично? - она даже не закричала на него, настолько велики были ее отчаяние и боль, - Ведь «Долорес» взорвалась! Зоя, Маттис и другие... может быть, уже мертвы!»
Юноша опустил голову. Он даже не посмотрел на того, кто забрал подзорную трубу у него из рук.
«Простите, сеньорита Армелия, - произнес он тихо, - Простите, что обманывал Вас, - Антонио поднял голову и посмотрел девушке в глаза, - Так должно было быть с самого начала... это единственная цель брандера... подорвать неприятельское судно...»
«То есть, вы все с самого начала знали, что тридцать девять человек идут на смерть?» - медленно произнесла Армелия.
Эта мысль настолько потрясла ее, что девушка долго еще ничего не могла сказать. А корсары молчали, не видя ничего ужасного в использовании брандера в подобной ситуации. Четыреста мертвецов — это намного печальнее сорока, разве нет?
«Они взяли галион, - произнес уже знакомый Армелии глухой голос, спустя немалое время, - Бой еще идет, но это, скорее всего, они добивают непокорных... Сеньорита, - окликнул он, и в голосе послышалась улыбка, - Подготовьтесь принять первых раненых. Шлюпки с «Гваделупе» болтаются неподалеку от места боя... в них... около тридцати человек».
«А Зоя?! А Маттис?! А Филл, Лью, Серхио?!» - быстро выкрикнула та.
Пират протянул ей подзорную трубу.
«Я не знаю Ваших друзей по именам, так что, посмотрите сами,» - улыбнулся он.
Армелия приложила трубу к глазу и зажмурилась.
«Антонио! Николас! - окрикнула она молодых людей через минуту, - Живо готовьте места для раненых!»
И, передав кому-то подзорную трубу, девушка бегом бросилась обшаривать каюты «Реконкисты» в поисках перевязочного матермиала.
...Чтобы привести «Анхелику» в бухту дону Родриго пришлось заключить сделку с моряками Круэлов, потому что сами пираты были не в силах заставить галион двигаться. Но... должно быть, Родриго Сангре просто умел правильно обозначать условия своих сделок... «Вы приведете корабль куда я скажу без происшествий — и я не убью вас,» - так он выразился в тот день. Был ли у солдат выбор? Даже не смотря на проклятия и более чем ужасные клятвы своего сеньора, они вынуждены были подчиниться.
«Анхелика», таким образом, оказалась в бухте вместе с «Реконкистой», «Фелицией» и «Инфантой»; солдаты после оказания им медицинской помощи были заперты в ее трюме, а дон Альба Эстебан Антонио Круэл де Маркес отправился в каюту к своему кузену — дону Альба Раулю Антонио Круэл де Хорхес.
Из команды «Долорес» на «Реконкисту» вернулись двадцать восемь человек. Все они получили серьезные ранения в битве и были размещены в каютах «Анхелики» и «Реконкисты» в знак особого уважения к их заслугам перед пиратской компанией «La vela libre». Новички были окончательно приняты в компаньоны, и больше не было даже разговора о том, можно ли им доверять.
Пираты с «Фелиции» и «Инфанты» пострадали не меньше, но каждый из них считал, к недоумению Армелии, что захват целого галиона стоит любых ран. Собственно, по этой причине в следующие несколько дней в потаенной бухте залива Гонав было очень тихо, и тишину эту нарушали разве что стоны раненых да тоскливые испанские песни о море, любви и разлуке, которой не избежать.
Впрочем, Армелия была не против такого затишья. Она выучила много андалузских песен за последнее время и, сидя у кровати Льюса, могла петь для него часами напролет. Чего бы она только не сделала для него за то, что он просто выжил...
Немного грустно было оттого, что Сангре и после ранения вел себя в своей обычной манере законченного собственника. Зою девушка увидела только на мгновение, когда испанец пронес ее к капитанской каюте «Реконкисты». И больше он уже никого к ней не допускал. Но по этому поводу больше всех бушевал Маттис, когда очнулся после забытья. Армелию утешало только то, что рана не позволит ему в ближайшее время отправиться выяснять отношения с доном Родриго...
Спустя три дня Диего Оро с частью матросов отправился на «Инфанте», капитаном которой он теперь стал, в ближайший порт за провизией и пополнением. Ожидать его раньше, чем через два-три дня не было смысла, и над бухтой завис дурман сонного спокойствия, такого странного и непривычного для корсаров и такого желанного для Армелии.
................................................................................

Kvil wrote:

NUR wrote:
Не много? Тогда добавлю еще. Надеюсь, не переборщу.)

прозвучало,как угроза)Но я стойкая и мне нравится читать)Прелесть))

Спасибо!

..............................................................................
...Девушка потерла ладонью лицо, и из ее груди вырвался страдальческий стон. Потянувшись, она замерла, пытаясь сориентироваться в пространстве и времени.
Голова казалась совершенно пустой. Прошел не день и, возможно, даже не два, но она не помнила абсолютно ничего с момента взрыва. Только голоса испанцев, звучащие словно издалека, и темноту, в которую она так стремительно и неизбежно погружалась все это время — с тех пор, как сорвалась с кормы «Гваделупе».
Девушка прижала ладони к лицу. Ах, да... Она упала за борт. Каким чудом она выжила?
Она не помнила ничего. Только прикосновения их рук, звуки их голосов и их дыхание, когда, подняв ее из бездны, они передавали ее с рук на руки и кричали, и шептали, и звали ее... а потом все стихло, и она снова погрузилась во тьму, и только горький запах малаги неотступно преследовал ее, сводя с ума... Она и сейчас чувствовала его.
Девушка потянула носом воздух и нахмурилась. Определенно, это не бред. Медленно облизнув губы, она открыла, наконец, глаза.
Все виделось ей словно в тумане. И первым, что она разглядела, была рука с бокалом, наполненным кофейно-черной жидкостью. Он покачивался на весу, и вино расточало густой аромат.
Подняв взгляд выше, девушка различила и всю фигуру целиком.
Родриго Сангре сидел в резном кресле рядом с диваном и весело щурил золотисто-карие глаза, глядя на нее.
Зоя с трудом приподнялась на локте.
«Как долго ты меня спаиваешь?» - произнесла она недовольно.
Сангре поставил бокал на ручку кресла и приблизился к ней.
«Это отличный сорт, - улыбнулся он, разглядывая лицо девушки, - Тебе нужно набираться сил, чтобы скорее выздороветь. С тех пор, как ты слегла, я очень плохо сплю, знаешь ли...»
«Мучают призраки невинно убиенных?» - мрачно откликнулась девушка.
Испанец рассмеялся.
«Отлично. Значит, ты уже идешь на поправку, - произнес он с довольной ухмылкой, - Прошло три дня, - Зоя удивленно подняла брови, и он кивнул, подтвердив еще раз, - Трое суток истекают сегодня. Ты была права насчет этой команды, - добавил он, подкладывая подушки под спину девушки и помогая ей сесть, - Они не бросили тебя... Или это магия голубой крови, не знаю, - пробормотал он, отворачиваясь, - Внушать людям желание жертвовать собой... Как ты себя чувствуешь?»
Зоя нахмурилась.
«После твоих слов еще хуже, чем прежде. Сколько людей погибло?»
«В общем?»
«Ты меня понял!»
«Одиннадцать».
Девушка закрыла глаза, бормоча что-то себе под нос.
«Восемь, - произнесла она, наконец, - Трое остальных... Это моя вина?»
«Можно и так сказать, хотя они сами приняли это решение, - Родриго взял бокал и сел рядом с ней, - Может, выпьешь? Ладно, как хочешь... Трое были застрелены когда вытаскивали тебя. Они могли бы не делать этого, они уже были в шлюпках... Я же говорю: ты плохо влияешь на людей,» - и он сделал большой глоток.
«Маттис?» - голос Зои непривычно сильно дрожал.
«О нет! Этот выплыл! - усмехнулся Родриго, - Собственно, он тебя и доставил к шлюпке...Наверное, мне придется начать считаться с ним,» - пробормотал он сердито.
«Кто эти трое? - спросила девушка, не слушая его, - Как их имена?»
Сангре удивленно посмотрел на нее.
«Все-таки, ты еще не совсем оправилась, - произнес он задумчиво, - Ты думаешь, меня это интересовало? Не переживай так. В бою убивают, иначе это был бы не бой».
«Не волнуйся. Это не нарушит мой душевный покой надолго, - откликнулась девушка уже совершенно обычным голосом, - Ты прав: мы привыкли к тому, что за нас умирают. Расскажи, как прошло сражение».
Родриго Сангре внимательно посмотрел в измученное бледное лицо. Мысль о том, что ей только семнадцать никак не укладывалась у него в голове.
«Мы победили. Взяли «Анхелику». И, кстати, ты тоже можешь предложить для нее новое имя, - улыбнулся он, - Взяли около сотни пленных. Потеряли, в общей сложности, если учитывать дошедших к этому времени раненых, около полутора сотен человек. И... Диего отправился за провизией и пополнением. Это все новости, Опалино, - и он снова весело улыбнулся девушке и сделал еще один глоток, - Из твоих друзей, я думаю, нет ни одного не пострадавшего, но все они живы и идут на поправку. Сеньорита Армелия вполне справляется с обязанностями доктора. И я думаю оставить ее в этом качестве на «Фелиции».
Зоя слабо улыбнулась.
«Светлая мысль. Я должна посмотреть как там дела, - пробормотала она, хмурясь, - Наверняка, есть серьезные случаи, - внезапно девушка смолкла, - А... я не... прошло целых три дня, - она нахмурилась очень сердито, - И я ни разу даже не умывалась...»
Родриго Сангре покатился со смеху.
«А я все ждал, когда ты об этом скажешь! - проговорил он, вытирая слезы, - Ты такая дотошная. Впрочем... чистая одежда лежит на столе. Сейчас я прикажу позвать Армелию, и вы как-нибудь разберетесь,» - поднявшись на ноги, испанец направился к двери.
Зоя смотрела ему в спину, сердито хмурясь. Если до сих пор Армелии не было здесь, значит... все три дня с ней был только он?
...Еще раз тряхнув мокрыми волосами, Зоя перекинула их через плечо и потянулась за сорочкой. И Армелия тихонько ахнула, посмотрев на ее спину. Это чем же ее так?
Зоя застегнула сорочку и с веселой улыбкой обернулась к ней.
«Большие синяки?»
«Просто огромные! Тебе, наверное, очень больно, - вздохнула Армелия сочувственно, - Может быть, гармалу? У меня есть еще немного...»
Зоя зажала девушке рот.
«Тц! Ты что? А если услышат? - она бросила на дверь быстрый взгляд и снова обернулась к девушке, - Так ты использовала ее? Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают за нарушение устава? » - шепотом спросила она.
Армелия кивнула и ответила тоже шепотом.
«Конечно. А что мне оставалось делать? Они так мучались! Но сейчас я даю ее только самым плохим... И, потом, никто не знает. Я говорила, что это лечебный чай,» - добавила она.
Льюс и Родриго посмотрели сначала друг на друга, а потом на корсаров напротив.
«Так вот почему я так скучаю по этому чайку!» - раздался среди повисшего молчания печальный голос Хосе.
Мигель толкнул молодого человека локтем, и тот прикусил язык.
Переглянувшись еще раз, капитаны поднялись на ноги, и моряки поднялись следом за ними.
«Но лекарств осталось совсем мало, - послышался из кухни озабоченный голос Армелии, - Что мы будем делать, когда они закончатся?»
Зоя усмехнулась в ответ.
«Скоро мы сойдем на землю, и тогда я запросто раздобуду все необходимое у арабских торговцев,» - откликнулась она.
«Здорово! - рассмеялась Армелия в ответ, - Это будет просто замечательно! Видишь, ты и меня избаловала! - капризно пожаловалась она, - Не знаю, как я раньше обходилась без всего этого... Но теперь ведь у нас снова будет все как прежде, да? И голубая иранская глина, и масла, и специи, и шалфей... и бандж, и гармала, и опий!»
Лица корсаров посерели, и они замерли на полушаге. Но дон, кажется, не слышал слов девушки, потому что он продолжал разговаривать с капитаном Скаром о рейде в Африку, и они оба уже направлялись к лестнице, собираясь обсудить этот вопрос в каюте.
Дружно выдохнув, корсары пошли следом.
… «Мне не нравится эта идея, - произнес Льюс хмуро, входя в каюту следом за Сангре и закрывая за собой дверь, - Я и так не слишком доверяю испанцам. Без обид! Но испанским солдатам я вообще вряд ли смогу довериться».
Сагре хмыкнул и, сбросив простыни с дивана, устроился на нем, внимательно глядя в лицо молодому человеку.
«Неожиданное заявление, - произнес он без тени улыбки, - Даже не говоря о том, что в твоей команде большая часть — испанцы, и двадцать из них как раз-таки солдаты... разве твой второй помощник не испанец тоже? А ты доверяешь этому человеку свою жизнь...»
«Маттис — другое дело! - возразил Льюс возмущенно, - Он с самого начала с нами».
«От этого он менее испанец для тебя? - ухмыльнулся дон, откидываясь на спинку дивана, - Тогда позволь спросить еще... Антонио Эрнандо Родригес дель Виенто, чьи славные предки несколько веков подряд сражались против Англии... ему ты тоже не доверяешь, не так ли? Это я могу понять, потому что для этого есть основания...»
«У меня нет никаких оснований не доверять Антонио! - прервал Льюс насмешливую речь испанца, - Я не понимаю к чему ты клонишь и над чем издеваешься, но этим людям я доверяю не просто так! Они заслужили мое доверие. И то же самое касается остального экипажа «Фелиции», включая последнее пополнение. Но то доверие, которое у меня к ним есть, они очень дорого оплатили, если ты не забыл, - молодой человек бросил на собеседника гневный взгляд, - А те люди, что сидят сейчас в трюмах галионов, наши враги безо всяких оговорок, и предлагая им сделку ты идешь на совершенно необоснованный риск. Я этого не понимаю».
«Точно на такой риск, на какой я пошел, приняв в компанию вас,» - улыбнулся Сангре.
Льюс нахмурился.
«Вовсе нет. Сколько нас? Одиннадцать человек? Из них — две женщины. В общей массе мы словно капля... А сейчас ты хочешь принять в компанию триста человек, с которыми еще несколько дней назад мы вели бои...»
«Хочешь сказать, что это более опасно? - Сангре поднялся, чтобы налить себе вина, - Выпьешь? Но это не более опасно, чем в случае с вами. Цифры изменились, но в процентном соотношении, - он весело усмехнулся, протягивая Льюсу бокал с янтарным вином, - Все осталось точно так же. Триста человек — это капля в море, когда речь идет о трех галионах, трех фрегатах и корвете. Тем более, я намерен распределить их по разным командам, так что это не станет серьезной проблемой. Я обсуждаю это с тобой не потому, что сомневаюсь, - пояснил он с улыбкой, - А только потому, что ты теперь — мой капитан, один из тех немногих людей, чье мнение мне небезразлично и чья верность важна для меня. Только поэтому,» - и, усмехнувшись в бокал, Родриго Сангре сделал глоток изумительного испанского вина.
Льюс смотрел на него, все больше мрачнея.
«Ты все равно не прислушиваешься к моему мнению, - произнес он серьезно, - В таком случае это обсуждение — не знак доверия, а только насмешка надо мной...»
Сангре удивленно поднял брови.
«Вот как? - улыбнулся он, - Вы неверно поняли меня, капитан Скар. Говоря о том, что решение принято, я не исключал Вашего участия... Триста человек — это очень много, особенно если учесть то, что в Кото нам придется набрать еще не меньше тысячи. Я не могу взвалить все на себя, так что Вам поручается отобрать новобранцев с «пока еще Реконкисты», - он весело усмехнулся, произнеся эти слова, - Мне не нравится ни одно предложенное имя! - вздохнул он, - И в этом заключается мое доверие к Вам и Вашим людям».
Впервые Льюс улыбнулся. Подобное решение казалось ему разумным, как, впрочем, - и это было очень странно, что ни говори! - большинство решений дона Родриго Сангре.
«Благодарю за доверие, - молодой человек поднял бокал и выпил, все еще улыбаясь, - Сколько у меня времени?» - поинтересовался он погодя.
«Диего вернется послезавтра. К этому сроку галионы нужно подготовить к плаванию».
«Ты так и не доверишь ему ничего крупнее корвета? - усмехнулся Льюс, искоса глядя на испанца и пытаясь оценить его реакцию, - Я, новичок, в недавнем прошлом — пленник, и то получил лучший корабль, чем он. А ведь Оро с тобой долго, не так ли?»
«С самого начала,» - откликнулся Родриго невозмутимо.
«И ты совершенно не ценишь этого? - Льюс был искренне удивлен беспечностью корсара, - Ты не думаешь, что верность хоть изредка нужно поощрять? - Родриго промолчал, и он добавил тише, - И, отправляя его сегодня в порт, ты не задумался о том, что он может воспользоваться этим случаем? Мы беззащитны, мы неспособны даже вывести хотя бы один корабль в бой, если на нас нападут... А на родной Эспаньоле тебя, похоже, ой как не любят!»
Сангре весело рассмеялся.
«Ты не боишься, что Оро в отместку приведет сюда твоих врагов? - продолжил Льюс мрачно, - Он-то ведь знает кто тебя особенно ненавидит...»
«Он не сделает этого, - отставив бокал, Родриго Сангре впервые посмотрел в лицо молодому человеку, - Если в этом мире, что так ненавидит меня, и есть человек, который не предаст меня никогда, - он улыбнулся, - То это Диего. Он вернется. И получит «Реконкисту или как я ее назову». Так что постарайтесь облегчить ее трюмы к этому времени, капитан Скар».
Льюс удивленно хмыкнул и поднялся на ноги.
«Благодарю Вас, дон, - манерно откланялся он, - Я постараюсь не разочаровать Вас».
Сангре столь же манерно кивнул в ответ.
Эта игра в любезность развлекала их и позволяла иногда забыть хотя бы на время Льюсу — о своей ненависти к Сангре, Сангре — о том, что Льюс его, без сомнения, ненавидит и, без сомнения, все еще вынашивает план мести. Со дня, когда пошли на дно «Маркиза» и «Гренада», для этих двоих не изменилось ровным счетом ничего, как бы то ни казалось со стороны.
…Льюс остановился на корме «Реконкисты», внимательно наблюдая за новичками внизу. Все эти люди согласились служить дону Сангре, но молодой человек отлично понимал — сделали они это из страха за свою жизнь и, возможно, даже больше — за свободу. Ведь те, кого он не счел заслуживающими доверия, или же попросту упрямцы, отвергнувшие предложение дона, в скором времени отправятся на невольничий рынок Кото.
Льюс сердито нахмурился, подумав об этом. Работорговля... Как же так получилось, что он стал участником всей этой мерзости? Молодой человек брезгливо передернул плечами.
«Ну, капитан Скар? Теперь-то Вам понятно? - Сангре возник за его левым плечом, словно бес-искуситель, и его самодовольная ухмылочка показалась Льюсу особенно раздражающей, - Человек способен принять практически все. Сейчас они еще смиряются, потому что выхода у них, конечно же, нет. Но пройдет неделя, месяц, пускай даже для кого-то это будет не один месяц, но для каждого настанет этот день... если они доживут до него, конечно, - усмехнулся он, - День, когда компания станет им домом и семьей. И даже большим, чем дом и семья».
«Да Вы поэт, дон Родриго! - желчно откликнулся Льюс, продолжая наблюдать за новобранцами, - Если послушать Вас, то разбой, убийства и торговля людьми начинают выглядеть так радужно!»
«А главное — прибыльно! - рассмеялся Сангре весело. Его, определенно, не задевали слова молодого человека, - Сейчас тебе все это и, думаю, более всего этого — я, конечно, кажется ужасным, невыносимым и так далее, - произнес он внезапно изменившимся голосом, и Льюс невольно обернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. Сангре говорил серьезно, - Но на самом деле то, что делаем мы здесь, немногим отличается от того, чем вы занимались ранее, - продолжал он, - Просто у вас был маленький корабль, маленькая команда. И жили вы небольшим разбоем. Но разбой остается разбоем, а убийство — убийством независимо ни от чего, - произнес Сангре весомо, - Вы не торговали рабами... Что ж, вы многое упустили. Это прибыльно. И это позволяет убивать не всех своих врагов. Вы-то ведь вряд ли кого оставляли в живых, взяв приз? - Льюс промолчал и опустил голову, - Впрочем... вам рабство больше не грозит. Членов компании я не продаю. Если случится так, что я вынужден буду избавиться от вас... я вас убью. Не больше, - Льюс почувствовал, как мерзкий холодок прошел по его спине от этих слов, - Но я не убью и не брошу их, - добавил Сангре, кивнув в сторону «Анхелики», - Эти люди со мной по доброй воле, и они со мной до конца. А я умею ценить верность. И своих людей, - он медленно и четко проговорил эти слова, давая понять, что они много значат, - Я не бросаю никогда... Сейчас ты всего лишь бывший раб, мечтающий о мести, - продолжил он после небольшой паузы, - Но нужно только твое желание и... твоя добрая воля, чтоб ты тоже стал моим человеком, Скар. Ты отличный капитан. А это я умею ценить... Но еще больше я умею ценить верность слову,» - и, усмехнувшись своим мыслям, Сангре развернулся, собираясь уже уйти, когда снизу послышался истошный крик корсара.
«Дон Родриго! Дон Родриго, беспорядки на «Анхелике!» - кричал молодой парень из лодки, испуганно таращась на своего дона, - Они сейчас разгромят все запасы вина!»
Льюс удивленно поднял брови. Что могло случиться?
«Это Маттис Марино?» - спросил Сангре мрачно, спускаясь вниз.
Корсар быстро закивал.
«Да! Он и Опалино! В них как бес вселился! Говорят — будут праздновать победу! Они подбивают команду пить на спор, дон Родриго! Ваше вино!»
Сангре обернулся к Скару, который следовал за ним, не то хмурясь, не то улыбаясь словам корсара. Тот утвердительно кивнул.
«Они могут...»
«Я знал, что, как только Марино поднимется на ноги, начнутся неприятности, - мрачно произнес Сангре, - Ты со мной?» - и он направился к лестнице, собираясь спуститься в шлюпку.
«Конечно, с тобой! - откликнулся Льюс, - Не хватало еще, чтоб ты снова уложил Маттиса в постель!»